я добежала до поваленной сосны, потом, раздвигая кусты, пролезла через заросли бузины, обогнула старый ветвистый дуб, а источник все не показывался, хотя звук становился четче.
– Да где же ты, холодный ручей? – словно дурачась, позвала я, и тут же, споткнувшись о какую-то ветку, полетела куда-то вниз, чуть не свернув себе шею.
А вышло так, что я не заметила небольшой склон, скрытый от меня зарослями густой травы. И когда наконец-то смогла остановиться, ухватившись рукой за молодое деревце, вскрикнула от перепуга – передо мной стояли три мужика. Это были сущие оборванцы, бродяги, разбойники. Одетые в какое-то тряпье, с всклокоченными бородами и грязными рожами, они таращились на меня и ехидно ухмылялись.
– Оп-па, какая птичка залетела в наши владения! – воскликнул один из них. – Вот это удача так удача, да, Генри?
– Ага, – гоготнул огромный толстяк, у него за поясом я увидела кривую саблю и пистолет. – А я-то думаю, что это мне всю ночь сняться всякие пирушки, а оно вот что!
– Так что же мы стоим? – пропищал ужасный уродец с черной повязкой на глазу, – тащите ее в избушку, порезвимся!
– А тебе, одноглазый Пипино, одно на уме, – гоготнул Генри. – А что если дама не захочет с нами пойти, может быть, мы не в ее вкусе, а, ваше сиятельство?
– Да кто же ее будет спрашивать? – тот, что заговорил первым, был одет в холщовую рубашку, напоминающую невод для ловли рыбы, столько на ней было дыр. – Как тебя зовут, красавица?
– Я… Милена… – поднимаясь с земли, я быстро отряхнула юбку и, оглянувшись по сторонам, уже решала, в какую сторону лучше бежать.
Но холщовый преградил мне путь. Широко расставив руки, он медленно посунул на меня. Я не стала ждать, пока окажусь в его объятиях, поэтому увидев небольшой просвет слева и решив, что именно в той стороне находится наша усадьба, со всех ног бросилась туда. Вот только я не рассчитала своих сил, да и разбойников было много. Они запросто меня окружили; громила Генри, схватив меня в охапку, перебросил себе через плечо и, не обращая внимания на отчаянные крики и удары кулаками по его спине, быстро пошел вперед. Те двое поспешили за ним.
Очень скоро мы оказались у старой замшелой избушки, вросшей в землю по самые окна. Забежав вперед, одноглазый Пипино открыл дверь, и Генри занес меня туда. Дверь со скрипом закрылась – и я оказалась в полутьме. На удивление, внутри место это было не слишком ужасным. Белые стены, огромная разрисованная печь, под ногами пестрые дорожки, широкая кровать в углу, полка с посудой, длинный стол. Повсюду по стенам висели связки сушеной травы, каких-то ягод, грибов, пучки перьев, на полках стояли бутыли со снадобьями, а еще в углу возле печки притаился огненно-рыжий кот.
– Ну что, Марлена, садись вон там, – сбросив меня из плеч, Генри встал у порога, те двое расположились рядом.
– И что, мы так вот и уйдем? – пропищал Пипино.
– Мы выполнили просьбу старухи,
