стенах не висит ничего из того, что напоминало бы о футболе. Когда мне вручали медаль, она непременно исчезала в коробке для игрушек моих внуков. Футбол – игра ошибок. Что мне нравилось в ней, так это математика игры, анализ её, поиск возможностей что-то улучшить. Люди часто спрашивают, как нам это удалось, что происходило в раздевалке, как мы создали Тотальный футбол, но для меня важно не это. У нас были инстинкты, мы играли вместе долгие годы, отлично друг друга знали, и это было самой важной составляющей. Разумеется, деньги тоже внушительный фактор – хотя, как я уже говорил раньше, я никогда не видел, чтобы мешок денег забивал гол, – но фундаментальная идея заключается в командной работе: приехали командой, уехали командой и командой вернулись домой.
В те годы в «Аяксе» нам посчастливилось добыть хорошие результаты, к тому же мы играли в красивый футбол, но я надеюсь, что меня запомнят не просто как футболиста, но как кого-то, кто всё время пытался стать лучше. К примеру, финал Кубка чемпионов, который мы выиграли на «Уэмбли» в 1971 году у «Панатинаикоса», вышел не очень красивой игрой, потому что у многих наших игроков были проблемы с давлением. Финал 1972-го против миланского «Интера» получился куда лучшим олицетворением Тотального футбола.
Многие люди помнят мой гол в ворота «Адо ден Хааг» в 1969-м, так называемый «кручёный гол». Для меня тот момент был чистым проявлением интуиции, но мне приятно, что люди до сих пор говорят о нём. Тогда я показал хорошую технику, да, но других вариантов у меня не было. И всё же тот гол осчастливил людей, а мы смогли выиграть матч. Только много позже я осознал, насколько важным оказался гол, и оценил его последствия. Я обработал мяч после длинного выноса от наших защитников правой ногой, находясь на левом фланге поля – я заправлял свои гетры, когда кто-то запустил в мою сторону мяч из глубины поля, вот почему в тот момент я сжимал в руке кусок подтяжки, на которой держались гетры, а поскольку мяч продолжал крутиться после того, как я направил его к воротам ударом, он перелетел через голкипера. Как я уже говорил, это была чистой воды интуиция. Как и любой другой свой трюк, этот я не отрабатывал на тренировках – мне просто пришла в голову идея. Только потом у неё появился какой-то смысл.
На всём протяжении первой части своей жизни я не следовал никакой философии, впитывал себя столько информации, сколько мог, и жил день за днём. Я переживал опыт, дававший мне понимание каких-то вещей позднее: как семена, которые ты сначала сажаешь, а потом пожинаешь их плоды, когда настаёт время собирать урожай. Только много позже я осознал, что фундамент всего, что я создал, был заложен в ранние годы. Если моё развитие, как футболиста, шло абсолютно нормально, то происходившее в моей жизни за пределами футбола было далеко не нормально. Я взял маму с собой на свои первые переговоры по контракту, и как только они завершились, я, казалось, начал спотыкаться на всём подряд. Особенно на том, что касалось внимания СМИ и коммерции, так как внезапно всё вокруг меня начало меняться с безумной
