для иностранных игроков, Ринус Михелс перебрался туда из «Аякса» двумя годами ранее, а я уже бывал в этом городе в отпуске. Кроме того, я несколько раз встречал на Мальорке Карлеса Решака. Он играл за «Барселону» и рассказал мне несколько очень занятных историй о клубе и городе. «Барселона» была гордым клубом, находившимся в самом эпицентре местной жизни, но, когда они сделали мне предложение, оказалось, что они не становились чемпионами страны уже больше десяти лет.
В «Аяксе» я чувствовал себя неуютно, я был нежеланной персоной там, а когда в таких обстоятельствах тебе делает предложение такой клуб, как «Барселона», ты обязательно захочешь повнимательнее с ним ознакомиться. Особенно если сумма потенциального трансфера может побить мировой рекорд.
Ещё одной счастливой случайностью было то, что Вик Бэкингем, человек, давший мне возможность дебютировать в составе «Аякса», работал в «Барселоне» перед тем, как туда пришёл Михелс. Арманд Карабен, отличный парень, у которого была жена-голландка, также был членом совета директоров клуба. Ещё несколько совпадений, которые я совпадениями не счёл. Вдобавок нельзя было забывать и о том факте, что зарплата, которую я должен был получить в соответствии с предложением каталонцев, была просто гигантской. В «Аяксе» я в то время зарабатывал миллион гульденов, из которых был обязан отдать 72 % на налоги. В «Барселоне» я не только получал вдвое больше, но и отдавал испанским налоговикам всего 30–35 %. Я не просто зарабатывал много больше; я и оставлял себе много больше.
Чем больше я думал об этом, тем больше смысла в этом видел. Мне предстояло играть в футбол в южной стране, в серьёзном соперничестве с клубами вроде «Реала», в составе которого блистали такие великие игроки, как Ференц Пушкаш и герой моего детства Альфредо Ди Стефано. В итоге мне было легко согласиться на переход. В то время Испанией правил генерал Франко, так что меня, разумеется, стали критиковать за решение играть в футбол в диктаторской стране. Когда стало ясно, что я покидаю «Аякс», меня забросали самыми разнообразными проклятиями и прочей мерзостью подобного рода. Но хуже всего для меня было то, что «Аякс» дал моей матери, которая всегда делала для клуба только хорошее, самое паршивое место на стадионе. За колонной. Это меня совершенно уничтожило.
2 декабря 1968-го я женился на Данни. От жизни, в которой я привык думать только о себе и футболе, я внезапно отошёл и начал делиться тем, что её наполняло, с другими, начал активнее погружаться в жизни окружающих меня людей. В моём случае моя новообретённая ответственность семьянина перетекла и в футбол. Почти моментально я стал больше думать о правах других игроков, а не только о своих собственных. Начал активнее интересоваться такими вещами, как, например, система бонусных выплат.
Скорость перемен меня не удивляла; я никогда не был человеком, привыкшим откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Когда обстоятельства менялись, я быстро адаптировался
