зато вылезли, потерлись усиками. Подняв головы, крикнули Толе: «Спасибо!» – да и поковыляли себе в разные стороны.
«Ну вот, а говорят, что бесполезное животное», – подумал человек-кот, облизывая лапку.
Вечерело. И он вдруг осознал, что прошел почти весь день. Пора было отправляться домой. Но как? До дома верст десять, и, как назло, вокруг не было ни единой птицы. Птицей – оно сподручнее бы сейчас…
Когда он вышел на дорогу, окончательно стемнело. Предстоял путь через весь город, но там… собаки. Толя решил пройти напрямки, через колхозные поля. Так и короче, и безопаснее.
«Зато вижу в темноте! Все замечаю: сапоги, пустые бутылки, мерзкие лужи машинного масла, колеса автомобилей, окурки, окурки, еще окурки, а вон телега со старым полуслепым владимирским тяжеловозом. Вот уж в его шкуру влезать точно не хочется. Какой-то пацан у клуба попытался меня погладить, только не до того мне, улизнул. Бабка на углу «Промторга» пробовала пнуть меня ногой! Хорошо, что не попала, ведьма старая.
Вот и добрался почти! Но тут-то и наткнулся на стаю бездомных собак. Думать некогда, побежал, что есть мочи. Задерут, не ровен час, оглянуться не успею! Беда!»
Вот это был бы гром…
В кабине экскаватора уже ни о чем не думалось. Стало почему-то холодно, но по спине потекла струйка пота. Анатолий предельно аккуратно, без рывков, подвинул экскаватор к обрушенной стене. Будто отговаривая Сахарова, дождь хлестал по лобовому стеклу, выбивая ритм. Всполох молнии разделил небо надвое. И опять в голове возникли слова:
Если бы парни всей земли
Хором бы песню одну завели,
Вот было б здорово,
Вот это был бы гром…
Тут и впрямь грянул гром. Песня перестала звучать, остался лишь ее ритм, он кровью стучал в висках. Буквально сантиметр за сантиметром Анатолий опускал ковш в нужную точку: до упора вниз, слегка левее и вперед. Так. Еще. Еще. Готово. Никто не обращал внимания на ливень. Лейтенант стоял, застыв, как изваяние. Старик-водитель все еще сидел на подножке грузовика, от ужаса обхватив голову руками, намокшая папироска давно погасла.
Через несколько минут Сахаров и Лейтенант уже вытаскивали пострадавшего. Старик принимал наверху. Парня аккуратно поместили в кабину.
– Так это же Женька Погорелов, – воскликнул старик, – пасынок Ефимова Геннадия, начальника станции. Что тут в субботу да еще в конце дня можно было ворошить-то?
Неожиданно возник другой вопрос. Никто не подумал, что, отправляя грузовик с раненым, они на время лишаются важного источника освещения. Вернется ли машина? Пропустят ли ее назад через оцепление? Но водитель уверенно пообещал сразу после больницы – назад.
Грузовик с пострадавшим уехал. Анатолий опять залез в кабину экскаватора. Минуты ожидания тянулись и тянулись. Наконец они услышали, что ЗИС возвращается. Лучи фар скользнули по привокзальной площади.
