матери еще не надоело притворяться и играть в спектакль под названием «Семья».
– Да, – прочищаю горло, – я буду учить основам классического танца юных балерин.
Тишина. Кажется, отец перестал греметь своим помпезным столовым прибором.
– А что с театром? – наконец-то интересуется он.
– А что с ним? – переспрашиваю его.
Конечно же, он прикидывается, будто не знает всей сути. Ведь у нас уже состоялся этот разговор пару недель назад, зачем возвращаться к нему снова?
– Не держи меня за дурака, дочь, – строго предупреждает он, бросая вилку с лязгом на стол. – Ты думаешь, я не в курсе твоих танцулек в ночных клубах для шлюх и лодырей?
Все предательски молчат.
– Это же надо было додуматься, бросить театр балета, плюнуть на всех и улететь за тридевять земель в столицу наркоманов и проституток. И ради чего? Чтобы потрясти своей задницей перед кучкой обдолбанных придурков! – отец перестает себя контролировать, и по всему моему телу пробегается неприятная дрожь.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не вылить наружу все то, что давно хотела ему сказать, но он опережает меня:
– А может, ты сама была под кайфом, когда…
– Джордж…
– Молчи! – орет на маму, и та сразу же замолкает.
– Я звонил главному балетмейстеру и все выяснил. Думала, я ничего не узнаю, Джиа? – скрепя зубами, выплевывает отец.
– Так если ты все знаешь, – смотрю ему прямо в глаза, сжимая вилку в кулаке от злости, – зачем тогда спрашиваешь? Чтобы лишний раз унизить, показать какая я глупая и никчемная? Знаете что, мне все это надоело! Каждый раз одно и то же. Ты когда-нибудь задумывался над тем, чего хотим мы? В этом доме озвучиваются исключительно твои желания и приказы. Прошу меня простить, что не оправдала твои надежды!
Вскакиваю со стула, как ошпаренная, готовая сбежать отсюда в любой подходящий момент.
– Сядь! Я еще не закончил и не отпускал тебя! – кричит на меня с места.
– Так отпусти, папа. Это все, чего я прошу, – умоляюще смотрю в его глаза кофейного цвета.
Бросив салфетку на стол, стремглав мчусь через весь холл, практически сбивая с ног изумленную домработницу, чтобы поскорее выбраться из этого огромного, «холодного» дома.
«Неблагодарная девчонка» и звук бьющегося стекла рассеиваются эхом по всему дому, когда я буквально вылетаю на улицу. Слезы катятся по щекам, пока легкая вечерняя прохлада приятно обдувает мое тело со всех сторон.
Вот черт. И куда мне теперь?
Позади себя отчетливо слышу стук каблуков и звук щелчка разблокировки дверей машины. Теплая и надежная рука Жаклин ободряюще сжимает мое плечо.
– Поехали, развеемся.
Это не предложение.
– Что-то я пропустила тот момент, когда ты стала тусовщицей, – говорю ей, вытирая мокрые щеки от слез.
– Сразу же, как ушла из родительского дома и начала снимать квартиру, – одновременно
