с ней.
Мы жили в маленьком доме на берегу реки на окраине Москвы… Или Вифлиема… Или в другом мире… Кинопленка постоянно обрывалась, и панорама города была нечеткой. Жили мы небогато, и я нередко замечал, что Лилит плакала от жалости ко мне, а может, и к себе, видя, что несмотря на все усилия я, не владея или не помня никакого ремесла, с трудом добывал средства на хлеб насущный. Она медленно вспоминала наше прошлое. Это было ясно по тому, как иногда глаза ее загорались холодным красноватым огнем, речь становилась отрывочной и бессвязной, и она, не отвечая на вопросы, замыкалась в мире своих грез.
Я читал книгу, а ты готовила обед и улыбалась мне так, как будто мы не виделись целую вечность. У тебя в гостях сидела соседка, с которой вы оживленно беседовали, слушали радио и беспрестанно смеялись. Наши соседи были очень милые люди. Они работали на местной верфи по ночам и отсыпались все утро, выходили во двор после обеда посидеть на лавочке под каштаном, бездумно глядя в небо и покуривая травку. Запах разносился по всей улице, и местная шпана все время болталась вокруг нашего двора, злобно поглядывая по сторонам. Муж соседки весело пререкался с лоботрясами и отсылал их подольше, так далеко, что даже я не знал туда дороги. Однажды, когда мы жарили вместе шашлыки во дворе, подъехала машина, из которой вышел молодой парень в штатском и двое милиционеров. Они зашли во двор, и парень, отозвав мужа соседки в сторону, стал что-то объяснять, размахивая руками на манер сигнальщика на корабле. Было видно, что муж соседки не соглашался на предложения парня в шатском, и что это страшно злило последнего. Вдруг лицо парня перекосилось в ужасной гримасе, и он со всего размаху заехал мужу соседки в нос. Сосед от неожиданности свалился на землю. Подскочившие тотчас же милиционеры стали молча избивать его ногами. Жена соседа закричала во весь голос, а я, подойдя к парню в штатском, попросил его прекратить безобразие.
– Ты че бормочешь, чмо болотное? Глохни, каторга! – прошипел он, как кобра перед броском, сплюнув мне под ноги. – Больше всех надо что ли? Смотри, тоже схлопочешь в рыло, как здрасте!
– Попрошу вас выбирать выражения, вы все-таки представитель власти! – ответил я.
– Да чего с ним тереть, с волчарой позорным! – завопил один из милиционеров, и так двинул мне прикладом автомата в бок, что я надолго потерял интерес к беседе.
Милиционеры ушли, унося с собой запах оружейной смазки и твердые носки форменных ботинок. Придя в себя, я спросил мужа соседки:
– Что это было и зачем они приходили?
Утирая кровь с лица разорванной при падении майкой, он долго молчал, но позже притиснутый в угол двора моими вопросами, разговорился.
– Понимаешь, братан! – сказал он, – жизнь непростая штука, надо как-то вертеться, на одну зарплату, блин, не проживешь. Есть у меня кореш, вместе чалились на киче, и когда я откинулся, так он дал мне с собой маляву, в которой был адресок одного делового парня. Когда мы встретились, тот мне предложил торговать
