в штаны незаметно. Здесь можно потянуться за поручнем, в тесной толпе, а взяться за чей-то член, торчащий из штанов. Можно принять «золотой» душ, выйти из вагона с мокрыми штанами и виновника не найти. А также – здесь ведутся скрытые съёмки фильмов, для любителей шалостей в тесном потоке идущих лиц.
«Nuclear Neighbours» имел достаточно внушительную протяжённость: в окружности от западной ветки до восточной было около пятисот километров. Самый настоящий клубок, сплетённый из длинных ниточек-веток, берущие начало в Ядре. Ветки, как улицы, основным источником энергии и жизни которых были транспортные пути. Многоуровневые тоннели, по горизонтали соединяли станции, глубокие улочки которых расходились в разных горизонтальных направлениях, примыкали к соседним станциям, а дома на таких улочках местные резиденты называли «Столпами» – те же самые небоскрёбы, как волосы Земли, что тянулись к небесам. Но в этом месте не было ни первого, ни последнего этажа, так же, как и окон, и высота каждого оценивалась глубиной. В любом из таких, функционировали вертикальные лифты, зайдя в который можно было перенестись из Верхнего Горизонта в Центральный, что являлся центром всего подземного муравейника, Ядро, где сосредотачивалось наибольшее количество жителей. Источник энергии, который питал весь клубок.
Горизонтов всего было три: Верхний, Центральный и Глубинный.
Тысячи станций, на каждом из Горизонтов, формировали микрорайоны, с разветвлением перекрёстных тоннелей местного значения, как сети паутины, сплетали в единый клубок. А вся инфраструктура устроена так, попав на одну станцию, можно было переместиться в любое место муравейника, выбрав любое их двух направлений: горизонтальное, либо вертикальное, чтобы добраться точки назначения.
Но три Горизонта, друг от друга, жили изолированно, из-за специфической модели перемещения. В горизонтальной плоскости сделать целый круг, преодолеть полтысячи километров можно было легко: за пару часов, по скоростной линии. Но в вертикальной плоскости, со скоростью в десять метров в секунду, далеко не разгонишься, особенно, с глубиной каждого «столпа» всего в один километр, приходилось делать до пяти-шести пересадок за час.
Жить здесь было неудобно: без солнечного тепла подземный мир казался отдельной планетой, внутри которой каждому всегда чего-то недоставало. Возможно, потому люди здесь были не слишком приветливы, настолько отстранённые от мира поверхностного, как кроты, свыклись с полусонным режимом жизни, и рутина их была насквозь пропитана депрессивной подземной обыденностью. Возможно, поэтому местный социальный кластер стал родоначальником моды изощрённых сексуальных похождений, и был славен девиациями в мире половых отношений. Никого из того числа не интересовали простые животные совокупления пары, двух любящих людей. Природа нуждалась в необходимости сношений, а извращённый разум требовал новшеств в столь сером и бедным, на теплоту, месте.
Но история возникновения этого места заслуживает
