спиртного, я проснулся утром на диванчике. Оглядевшись, я обнаружил, что кот мирно спит в моих ногах. И даже урчит (урчал он, кстати, как трактор). Никого, кроме меня, в комнате не было. Попытался двинуться – кот недовольно зарычал. Хотелось в туалет, хотелось чая с лимоном, хотелось кричать и звать на помощь. Я позвал на помощь. Кот поднялся и перелёг мне на спину. Он был примерно в полтора раза больше обычного кота, и я даже как-то прогнулся под его весом.
Очень хотелось в туалет. И я решился на безумный поступок. Микроскопическими передвижениями я спустился с кровати на пол и стал на четвереньки. Самое удивительное, что кот продолжал лежать на моей спине. Теперь, как индийский слон, маленькими шажками коленей и ладоней, я стал продвигаться в сторону туалета. Кот урчал. Выйдя из комнаты, я ошибся. Пошёл в сторону второй комнаты, хотя туалет был рядом с кухней. Разворачивался я каким-то хитрым способом, на рёбрах ладоней, опираясь на одно колено, а второе вытянув как в «ласточке». И надо же было…
Когда до дверей туалета оставалось каких-то пять ладонных шагов, шумно открылась дверь второй комнаты и из неё выглянула голова хозяина. Обнаружив этот конный проход, он исчез и снова появился уже с ватманом… Увидев ватман, кот поднялся на моей спине, вгрызаясь в неё когтями.
Я понял, что медлить – смерти подобно. И взлетев с низкого старта, головой открыв дверь, влетел в туалет. Кот, цепляясь когтями за рубашку, влетел со мной. Там он, наконец, отцепился и прыгнул на пол. И вот теперь мы стояли в узком туалете, лицом к лицу. Я оказался быстрее и вылетел пулей из него, закрыв за собой дверь. Очнувшийся кот стал бить лапой по двери.
Я понял, что спасён, но в туалет всё одно хотелось… Никогда не забуду, как мы вдвоём с хозяином выкуривали кота из туалета. Я взялся за ручку двери, хозяин изготовился с ватманом. Я резко открыл дверь, хозяин ловко оттеснил его ватманом, точно это была клюшка для гольфа, и я влетел в туалет… Закрывая, я слышал, как хозяин взвизгнул. Кот всё же успел один раз достать его лодыжку.
Удар со стороны классика
Однажды я узнал, что последний классик идишской литературы Ихил Шрайбман посвятил моему прадедушке целый рассказ. Я стал пытать отца. Он отвечал неопределённо, мало что знал и вообще слабо интересовался темой. Он боготворил живопись и архитектуру, мог часами смотреть на репродукции Леонардо и Тициана, восторженно рассказывал о своём преподавателе Щусеве, а литературу считал делом неблагородным и бесполезным. Пришлось предпринять целое расследование.
По косвенным данным я установил, что нужная мне книжка называлась «Рашковские рассказы». Около месяца я искал по всем библиотекам, пока однажды не наткнулся на неё. Мне согласились выдать книгу, с условием, что я не вынесу её из читального зала. Прошло, наверное, часа полтора, прежде чем я наткнулся на нужный мне рассказ. И я прочитал: «Удастся ли Земле второй раз родить такого идиота, каким был этот господин…» И дальше три страницы Ихил Шрайбман очень ругал моего прадедушку за глупость и пустое бахвальство. Я героически прочёл рассказ до конца.
И прочитав, согласился со своим отцом, что
