style="font-size:15px;"> – Которую я когда-либо любил! – с облегчением выпалил Джереми, поскольку эта фраза весьма точно выражала его чувства.
– Э-э-э, старина, если бы ты был чуть красноречивее и пояснил, о какой именно богине ты говоришь…
– Да о ком еще я могу говорить, если есть всего одна девушка, которая… которую…
– Которую ты когда-либо любил?
– Которую я когда-либо любил!
– Тогда, во имя Священной Римской империи – кто она?
– Да Ева Чезвик!
Эрнест присвистнул.
– Послушай, старик! – сказал он после недолгой паузы. – Почему ты не сказал мне раньше? Я понятия не имел даже, что вы с ней знакомы. Ты с ней помолвлен?
– Помолвлен? Нет!
– Но вы с ней собираетесь…
– Нет, конечно нет!
– Послушай, старик, если бы ты просто повернулся ко мне и рассказал, как обстоят дела, мы могли бы во всем разобраться и…
– Дела обстоят так, что я боготворю землю, по которой она ходит, вот!
– А! – сказал Эрнест. – Это очень неудобно, поскольку я, видишь ли, тоже – по крайней мере, я так думаю.
Джереми застонал, и Эрнест тоже застонал.
Помолчав, Эрнест сказал:
– Послушай, старик, что же нам делать? Ты должен был мне рассказать, но ты этого не сделал. Если бы ты сказал, я бы все понял. А теперь… теперь она меня просто сразила.
– И меня тоже.
– Вот что, Джереми. Я уеду и тебе тоже советую бежать отсюда. Не то чтобы мне нравилась сама идея бегства, но у нас ведь ничего нет, мы не можем жениться – да и она в том же положении.
– И нам всего лишь двадцать один год. Мы не можем жениться в двадцать один год, – ввернул Джереми, – иначе к тридцати у нас будет огромная семья. У всех, кто женится в двадцать один, обстоит именно так.
– Ей тоже двадцать один, она мне сказала.
– Мне она тоже сказала! – сказал Джереми, решив показать, что Эрнест не единственный человек на свете, которому известен этот потрясающий факт.
– Ну так что? Мы же не можем говорить об этом бесконечно?
– Нет, – медленно сказал Джереми, и было видно, с каким усилием ему даются слова. – Это было бы несправедливо; кроме того, я полагаю, что дело уже сделано. Ты всем нравишься, старина, женщинам и мужчинам. Нет, ты не должен уезжать, и ссориться по этому поводу мы не станем. Я скажу тебе, что нам надо сделать – мы бросим жребий!
Эрнеста поразило это блестящее предложение.
– Великолепно! – сказал он, доставая из кармана шиллинг. – Один раз бросаем или три?
– Один, разумеется, так мы быстрее покончим с этим.
Эрнест положил монету на большой палец.
– По твоей команде. Но каков же жребий? Мы же не можем ставить на кон живую девушку, как те ребята у Гомера? К тому же мы еще не захватили ее в плен.
Это требовало некоторого обдумывания, и Джереми растерянно почесал в затылке.
