были подчеркнуты карандашом.
Терренс понимал, что от матери книгу надо прятать. Заныкал ее в вещах и увез домой, когда выписался. Врачи снова ничего у него не нашли – ничего такого, что могло бы объяснить его приступы. На всякий случай они просто в очередной раз увеличили дозировку сертралина, преднизона, бета-адреноблокаторов и коллоидного серебра.
Неизвестно, зачем отец передал ему книгу, но она стала для Терренса все равно что Библией. Он начинал читать на рассвете сразу после пробуждения – в единственное время, когда он был в состоянии воспринимать текст. После утреннего приема таблеток разум затуманивался, и Терренс не мог удержать в голове даже сюжет мультиков по телевизору.
Сегодня, к примеру, он прочел:
Счастливое прошлое делает людей калеками. Они цепляются за воспоминания, потому что им некуда больше идти. Им не к чему стремиться.
Как ни шерстил Терренс память, от отца в ней остался лишь запах бриолина. Напоминающий ланолиновую мазь и чернильные ленты для старых пишущих машинок. И еще то, как отец проводил гребенкой по его голове, делая пробор. На воскресную проповедь они с ним всегда шли с одинаковой прической. А вот лица Терренс вспомнить так и не смог. Больше вообще ничего – только запах бриолина и гребенка, ведущая черту по коже головы.
Прямо как этот карандаш. Как плуг. Терренсу нравилось представлять, как отец подчеркивал для него слова в книге – длинными уверенными росчерками. Внимательно и вдумчиво выбирал он самое важное для своего сына. В каждом абзаце скрывалось откровение. И на полях тут и там было выведено тем же убористым почерком, что и надпись на первой странице: «Сказать Терри». С полей книги на Терренса глядело доказательство того, что отец о нем заботится.
Следующий подчеркнутый абзац гласил:
Никто не заинтересован в том, чтобы вы раскрыли свой истинный потенциал. Слабые не хотят находиться в обществе сильных. Инертные не переносят тех, кто готов развиваться.
Терренс шептал эти слова себе под нос, заучивая их наизусть.
Боль и недуги всегда будут вашими спутниками. Выбирайте их сами – будь то боль от физического труда или болезнь от перенапряжения. Рассчитывайте свою боль. Наслаждайтесь ею. Используйте ее, чтобы она не могла использовать вас.
Дальнейшее случилось неожиданно. Возможно, он забыл запереть дверь. А может, мать тайком воспользовалась ключом, пока Терренс был поглощен книгой. В общем, дверь распахнулась, и она возникла на пороге, держа в руках поднос с завтраком – идеально сваренным яйцом пашот, тостом из цельнозернового хлеба и половинкой грейпфрута. При виде книги глаза матери вспыхнули, но лишь на мгновенье. С нарочито спокойным видом она спросила:
– А что ты читаешь?
На книгу мать смотрела с враждебной подозрительностью. Конечно же, она знала, что это. Книгу Толботта обсуждали на всех телеканалах и по всему интернету. И как все мистические
