разглядеть. Оставалось только смутное ощущение, что за всем этим скрывается что-то совсем иное.
Что, возможно, мало кому нравится.
— Ты — мой маяк в океане рутины и безысходности, — нервно засмеялась девушка, чувствуя, что безумная шарманка внутри нее начинает наяривать дурацкую мелодию, которую уже никто не остановит. — Ты спас меня однажды. Хотя тебе это все говорят, наверное?
— Ты ничего не путаешь? Обычно говорят, что от моей музыки охота вскрывать вены.
— Не-е-ет, вены не хочу вскрывать. Ха-ха.
Алиса слушала этот неуклюжий диалог, и ей хотелось закрыть лицо ладонью и уйти на цыпочках прямо сейчас, вжимаясь в эти погребальные стены.
Снова донесся плеск из очередной бутылки.
— Тихо, тихо, с текилой так нельзя, — с веселой ухмылкой сказал Люк. — А соль? Давай-ка вместе.
Хельга его забавляла. Она пила, а он незаметно ее изучал. Непосредственна, как неуклюжий щенок, стремящийся зализать хозяина до смерти. Ни интриги, ни подвоха. Но мило, черт возьми.
Оля заторможенно слизнула с руки соль, а Люк дразняще высунул язык, демонстрируя пару крупиц на самом его кончике.
— Ой, так он нормальный! — непринужденно воскликнула она, широко раскрыв глаза. — А то на форуме писали, что ты сделал пластическую операцию, чтобы язык был как жало змеи.
Люк подавился, и всем стало неловко.
— Охренеть, — он потер переносицу большим пальцем, — чего еще я про себя не знаю?
— Извини… — пролепетала Оля.
— А на член я себе случайно пластику не делал, чтобы он тоже был как жало? А когда я снимаю штаны, он еще и шипит, как змея: «Тсс!»
— Не-е-ет, про это ничего не писали, — совсем стушевалась она, а Люк начал ржать.
Чтобы контролировать Олю, надо было сесть подле них на этот траходром и периодически бить ее по голове. Она уже не замечала Алису, и та на полном серьезе не знала, как спасти ей свидание, которое летело в тартарары.
Но Люк демонстрировал удивительную снисходительность к бестактности гостьи.
— Да забей, я привык. Еще? — спросил он с ноткой коварства в голосе, указывая на текилу.
— Да-а-а… Ты… ты — такой необычный человек! — Голос Оли варьировался от грудных раскатов до визгливого фальцета. — И татушки у тебя такие… стильные. Со смыслом. Не то что все эти ласточки на ключицах.
Люк привстал, налив ей еще порцию, а затем откинулся на кровать и поскучнел.
— Спасибо. — И, неожиданно подвинувшись, вкрадчиво взял инициативу беседы в свои руки. — Но давайте лучше побеседуем о вас. Чем вы занимаетесь, девушки?
— Я… Я учусь на юриста, — пролепетала Оля, и ее ноздри трепетали, как бабочки.
Люк перевел взгляд на ту, что держалась в тени.
— Ну а ты, Алиса?
— Танатология. Если точнее, судебная медицина.
Он посмотрел на нее уже с нескрываемым интересом.
