Вероника не получила ни единой копейки. Несмотря на то что и отец, и мама являлись весьма высокооплачиваемыми работниками – отец получал ежемесячно рублей четыреста, а мама около трехсот, – на их сберкнижках не осталось ни гроша. Наоборот, они сами были должниками КВП – кассы взаимопомощи – своего «ящика», долг составлял четыреста семьдесят рублей. Благородный местком согласился оказать родственникам погибших единовременную материальную помощь, чтобы погасить эту немалую сумму. К тому же заводской профсоюз организовал и оплатил похороны родителей, после чего дал понять Вере и булечке, что какой-либо иной финансовой подмоги ждать решительно не следует.
Не только денег, но и ровным счетом ничего солидно-вещественного после Веселовых-старших не осталось. Ничего, что можно было бы продать и тем обеспечить Верочке более-менее сносное житье в Москве: ни машины, ни дачи, ни драгоценностей. В доме имелся лишь не самый новый цветной телевизор «Рубин», старый холодильник «ЗИЛ» и югославская стенка. Да сама квартира – вот и все, что нажили за двадцать лет беспорочной службы на секретном авиазаводе Верочкины родители.
Правда, государство после их трагического путешествия компенсировало стоимость путевок, а также выделило по тысяче рублей за каждого погибшего. Тысячу – за папу. Тысячу – за маму. Эти деньги поступили на сберкнижку на Верино имя.
Две тысячи – солидная сумма, однако Вероника решила, как бы тяжело ей ни пришлось, не трогать оттуда ни копейки. На эти деньги она будущим летом (раньше, говорят, нельзя) поставит родителям памятник на их общей могиле. Самый лучший памятник, какой только можно заказать в Куйбышеве. Вера ничего, ни батона хлеба, не купит для себя за мамину и папину смерть. Это было решено и подписано.
С деньгами оказалось все просто, и Вера решила разобраться с иным, вещественным следом пребывания мамы и папы на этой земле.
На антресолях в их квартире лежало заботливо упакованное отцом туристское снаряжение: байдарка в двух брезентовых мешках, двуспальная палатка, два спальника… В родительской комнате в шкафу помещалась папина гитара. Там же имелись фотоаппарат и кинокамера, а также коробки с фотографиями и бобины с пленкой. Каждая коробка была подписана аккуратнейшим папиным почерком: «Большой Зеленчук, 1984 год»; «Катунь, 1983 год»… И так далее, по убывающей, вплоть до семьдесят второго года.
Верочкины родители были заядлыми туристами-водниками. Каждый отпуск делили на две части. Две недели проводили в заводском пансионате на берегу Волги (вместе с маленькой Вероникой). Две другие – в походе: вместе с друзьями сплавлялись на байдарках и катамаранах по самым порожистым, самым бурным рекам Северного Кавказа или Горного Алтая. Только в прошлом году они изменили себе: подарили поступившей в вуз Веронике круиз по Черному морю на «Нахимове»… Какая грустная гримаса судьбы: десятки раз сплавляться по ледяным порогам – а погибнуть в теплом, ласковом Черном море…
Итак, старая гитара, байдарка и кучи фотографий – вот и все наследство, что оставили дочери высокооплачиваемые советские специалисты:
