которая у меня с шестого класса. Я никогда ее не носила, но решила, что она подойдет для Гавайев.
Я получила свой первый чек в прошлом месяце и только на той неделе добралась до банка, чтобы мне перевели эти деньги на счет. Если честно, я даже испугалась. В действительности эти цифры значат больше, чем просто денежная сумма. Они значат что-то еще, что я пока не до конца понимаю. Это куда большая сумма, чем всё, что когда-либо заработала моя семья, сложенное вместе и умноженное на десять. Я чувствую себя могущественной, но не в самом лучшем смысле. Этакая Годзилла, переросшая всех родственников. Как будто я больше не помещусь в свой собственный дом.
Прежде чем уехать, я предложила деньги родителям, но они отказались. Папа на полном серьезе ушел из комнаты. А мама велела мне никогда больше об этом не заговаривать и сказала, что я заработала эти деньги и они должны оставаться моими.
Но зачем мне столько?
Пока я только оплатила адвокатов и все в таком роде. Я дала маме чек для женского приюта, в котором она работает волонтером. Чек она взяла. Но я не ходила по магазинам. Не купила себе сумочку. Или туфли. Или машину. На Мауи не так уж много мест, где можно заняться шопингом, только один небольшой центр за нашим отелем, и даже если бы они были, мне бы все равно понравилось то же, что и всегда, – джинсы и майки.
Может быть, я оплачу Джейку и Кассандре полет на съемки. Думаю, им это понравится.
– Ты отлично выглядишь, – говорит Райнер, когда я появляюсь перед ним. Он одаряет меня улыбкой.
Я фыркаю, потому что, несмотря на выигрышное сочетание детской юбочки с песком в моих волосах, я уверена, что он шутит.
– Куда мы пойдем? – спрашивает он.
– В «Лонги»?
На первом этаже торгового центра есть итальянский ресторан. Мы почти каждый день заказываем обед оттуда, у них отличная паста, и сам ресторан на открытом воздухе, так что можно слушать океан. Не то чтобы из моей гостиной не слышно океан, но это все равно приятно.
– Звучит неплохо, – говорит Райнер.
Когда мы оказываемся в «Лонги», Райнер улыбается администратору своей фирменной улыбкой, и она предлагает нам крайний столик, скрывающийся прямо под пальмой. Она похожа на тех девушек, которых обычно можно увидеть в рекламе бренда Roxy. Загорелая, высокая, стройная блондинка. Готова поспорить, по утрам она занимается серфингом, днем работает моделью, а по ночам обслуживает здешних посетителей. Если моя актерская карьера провалится, такой образ жизни – тоже неплохой вариант. Кроме работы моделью.
– Я подумываю о том, чтобы не уезжать в эти выходные. – Райнер откидывается на стуле, и его рука вскользь касается моей. Мы сидим наискосок за столиком на четверых, но Райнер устроился так близко, что мы почти соприкасаемся. Неподалеку от нас ужинают две девочки с родителями и чуть ли не падают в обморок.
Тяжело забыть, что Райнер знаменит.
– Да? – говорю я, отламывая кусочек булочки.
Райнер летает в Лос-Анджелес и обратно каждые выходные.
