совершенна, что лезвие легко проходило сквозь женский волос, осторожно положенный на него сверху.
Разить в те места, где хитиновые части брони Слепца сочленяются друг с другом, – таковы были немудрящие, немногочисленные мысли Герфегеста. Если бы он умел заговаривать Семя Ветра, как это сделала Тайен!
Горхла и Киммерин следили за происходящим затаив дыхание. Горхла был ранен, Киммерин – безоружна. Как вдруг краем уха Герфегест услышал отчетливые звуки возни, которые доносились со стороны крыши, под навесом которой примерялся к прыжку Слепец.
– Герфегест! – завизжала Киммерин.
Но Слепец не успел прыгнуть. Прыгнул кто-то другой. И Герфегесту не случилось вонзить свой меч в брюхо Слепца.
Этот таинственный «кто-то» спрыгнул с плоской крыши того самого строения, к которому теснил гигантского паука Горхла.
Прыжок был великолепен – тень в длиннополом одеянии пролетела огромное расстояние и приземлилась ровнехонько на холку омерзительного создания, обхватив руками его слуховые бугры.
Кто бы ни был незнакомец, проделанный трюк выдавал в нем опытного наездника с недюжинной физической подготовкой. Никто – ни Герфегест, ни Киммерин, ни Горхла – не успел подыскать происходящему объяснения, а Слепец, укрощенный незнакомцем, уже втянул ложноязык и… в бессилии осел на землю!
То, что произошло дальше, было еще большей неожиданностью.
Незнакомец встал с умерщвленного чудовища, словно наездник с обессилившей кобылы. Нарочито легкомысленным движением отер слизь Слепца со своих бедер, подошел к Герфегесту и… упал перед ним на колени! Незнакомец старательно упер лоб в колючую пыль и вытянул вперед руки. Герфегест помнил – так в Алустрале кланяются лишь очень и очень важным персонам!
«Одолел Слепца и рехнулся, что ли, от счастья? Да ведь это он заслужил почести и челобитие. А вовсе не я», – пожал плечами Герфегест. Киммерин и Горхла удивленно таращились то на Герфегеста, то на челобитчика.
Герфегест вложил меч в ножны. Наверное, нужно было что-то сказать, поднять человека с земли. Но Герфегест, ошалевший в круговерти событий этой ночи, не мог сообразить что.
И тут уста неведомого укротителя Слепца, только что поцеловавшие проклятую землю Денницы Мертвых, наконец-то отверзлись:
– Некогда я обещал тебе, Хозяин Павшего Дома Конгетларов: если ты вернешься, я паду перед тобой ниц.
Нисоред не убил Слепца, ибо невозможно убить то, что не живет. Он лишь смирил его силою своей магии. Он усыпил его, лишил воли, заставил служить себе.
Запасливый Горхла бросил Нисореду как следует наколдованную цепь, на которой Мелет привел Слепца в Сармонтазару на погибель Герфегесту. И намордник, который сковывал жвала мерзкой твари в те дни, когда она служила Гамелинам.
Нисоред удовлетворенно крякнул и тут же надел сбрую на Слепца. Он обвязал цепь вокруг колонны из красного гранита, подпиравшей ничто (или, может, небо?) у парадного входа брошенного
