него, – подбросил я перед их носами приборчик и поймал, словно монетку.
– На каком принципе он работает?
– На волевом субстрате.
– Как-как?
– А так. Я говорю ему: переводи, он и переводит. Вот и всё.
– Шуры-муры куры дуры, – говорит негромко пухленький длинному. А приборчик мне переводит: «Видно, их цивилизация не так проста, как нам кажется».
– Ум на разум семь на восемь, – успокаиваю их. – Дескать, приезжайте почаще – привыкнете. У нас, русских, хобби такое – мир удивлять. Но вы, кажется, хотели покатать меня?
– О, Русский любит быструю езду! – обрадовались они, схватили меня за руки и потащили к инолёту, спрятанному за кустами. Мы бесшумно взлетаем и срываемся куда-то с такой скоростью, что лес, земля, небо – всё сливается в одну сплошную серую массу. Не успеваю привыкнуть к новым впечатлениям, как оказываемся в ином мире. Вылезаю, вернее, выплываю, из инолёта и сразу сжимаюсь от ужаса: со всех сторон несутся на меня какие-то шары, цилиндры, трубы, ленты. Но, поравнявшись со мной, они огибают меня или обволакивают, не причинив никакого вреда. От вытянутых рук некоторые отталкиваются, словно воздушные шарики, деформируя соседние предметы и протискиваясь между ними. Я догадываюсь, что все эти ужасные серые, пегие, сизые, зеленоватые, розовые предметы устроены из дыма или воздуха, без запаха, то с чёткими, то с расплывчатыми податливыми границами. Даже вокруг меня образовалось нечто сизое, туманное, колеблющееся. Озираюсь вопросительно на инолёт, на своих новых знакомых, но вместо них нахожу лишь расплывчатые туманные очертания. Всё превратилось в дым. Заманили, обманули и растаяли, сволочи. А как же я? Как я отсюда выбираться буду?..
– Ты, командор, понимаешь что-нибудь? – доносится справа.
– Ничего не понимаю.
– Я тоже. Что делать будем?
– Будем выбираться.
– Что-что? Откуда выбираться? Опять уснул!
– Ой, и правда! Ты меня, Ген, толкай почаще.
– Хорош гусь. Час прошёл, обсуждать пора, а он дрыхнет, наглец.
– Виноват. Давай через полчасика.
– Ладно. Но ещё уснешь – в бок получишь, уж не серчай потом.
Постепенно втянулись. Поняли, что некоторыми микросхемами можно заменить несколько плат в их старомодной стойке. Стали появляться кое-какие предложения. И хотя никакого варианта конструкции нового прибора пока не получилось, сама идея построения его в сжатые сроки перестала казаться неосуществимой. Они почувствовали себя готовыми завтра обсуждать условия новой игры.
А путешествие в странный зыбкий иной мир Фаназоров продолжил дома, улегшись в постель и накрыв ухо одеялом. Ох уж эти пришельцы! Всегда-то от них одни неприятности. Сидеть бы кулику в своём болоте, ан нет, в иные миры захотелось. Как теперь выбираться отсюда, черти полосатые…
– Мы, Русский, не черти, – раздается знакомый голос с космическим акцентом. – Черти совсем другие. Мы посланцы полевого разума. Можешь называть нас пол еры.
– Зачем же вы в эти
