объяснила я.
– А ты, часом, не приблудная? – сощурился Бронир. – Что-то я сомневаюсь, что ты оттуда.
– Я скоро сама начну сомневаться, откуда я, – пробурчала себе под нос.
– Так, ладно, нет у вас, говоришь, магии, а расы какие? – не унимался дорвавшийся к дармовой информации исследователь.
Ну, я ему и рассказала. И про расы наши, и про технологии, как могла. И даже про телевидение поведала как на духу. К концу моего рассказа Бронир взмок и весь трясся, как припадочный.
– Ужас-то какой, и как вы там живете-то, бедненькие? – донеслось от двери.
Мы со старейшиной синхронно вздрогнули и обернулись. В дверях стояла эдакая амазонка на пенсии. Женщина была явно в возрасте, и вес лишний имелся, но он только подчеркивал ее силу и стать. Ширина плеч и осанка там были такими, что девахи, которые меня в замок Валика тащили, обзавидывались бы.
– Чего надо? – недружелюбно спросил Бронир.
– Акайя послала, – коротко ответила женщина. И тут же скомандовала кому-то, отходя в сторонку: – Заноси!
В дом ввалился такой же высокий и широкоплечий мужчина, чем-то неуловимо похожий на свою спутницу, неся на вытянутых руках огромную бадью с водой, от которой поднимался парок, недвусмысленно намекая, что это моя будущая ванна. Следом за ним вошла девочка лет десяти, тоже крупная и широкоплечая, волоча на плече какой-то баул. Бадью мужчина отнес в комнату, девочка просеменила за ним. Вернулись они разгруженные и любопытные. Но не тут-то было.
– Идите отсюда, – махнул рукой в сторону выхода старейшина.
Мужчина и девочка насупились, но послушались. А женщина осталась стоять истуканом у двери.
– И ты иди, чего встала? – грозно сдвинул реденькие брови Бронир.
– А мыться и переодеваться ей ты сам будешь помогать? – усмехнулась женщина.
– Дарка, не зли меня! – пригрозил старейшина.
В ответ женщина только широко улыбнулась, демонстрируя крупные зубы.
– Ладно, – пошел на попятную старейшина. – Только давайте быстро, – и строго так на меня посмотрел.
Женщина распахнула дверь – мол, давай выметайся. И Бронир вышел, ворча что-то себе под нос.
– Чего смотришь? Вода стынет, – усмехнулась Дарка, махнув рукой в сторону комнаты.
Верните мне Матру!
Мылась я быстро и нервно. А как тут не нервничать, когда над душой стоит такой шкаф с косой и смотрит на тебя, как на таракана? И плевать она хотела на то, что я стесняюсь. А тут еще и вместо мочалки какой-то пучок травы, перевязанный веревкой. Мыло вообще странного бурого цвета, но хоть пахнет приятно. Но больше всего раздражали окрики Дарки, когда я по неосторожности расплескивала воду на пол.
– Неповоротливая какая, – ворчала она. – Наплюхала мне тут. Я тебе не нянька, распинаться не буду.
Так и хотелось сказануть в ответ что-нибудь грубое, но язык не поворачивался. У языка, видимо, инстинкт самосохранения срабатывал быстрее,
