переехала в Лондон.
– И эта худышка теперь моя жена, мать моих дочерей и…
Де Джерси поцеловал ее, так и не договорив. Он не хотел, чтобы они с Кристиной и дальше обсуждали его бывшую жену, а тем более тот период его жизни, когда они с Вилкоксом и Дрисколлом провернули их последнее ограбление, благодаря которому все трое сказочно разбогатели.
Первая жена Эдварда и рядом не стояла с его драгоценной Кристиной, которая дала ему все, что не смогла Гейл. Однако де Джерси глубоко переживал из-за того, что на момент их знакомства он уже обладал огромным состоянием и как одержимый тратил деньги направо и налево, чтобы добиться Кристины, ведь поначалу она считала его слишком старым.
– Ты о чем-нибудь сожалеешь? – спросил он, поглаживая жену по щеке.
– Нет… хотя кое-что есть, – тихо ответила она.
– И что это? – спросил де Джерси, поцеловав ее в шею.
– Я лишь жалею, что не подарила тебе сына.
Де Джерси отстранился от Кристины, откидываясь на подушки, а в следующую секунду привлек жену к себе.
– Я ни о чем не сожалею, ни капли, – сказал он, взглянув на Кристину. – У нас две прекрасные дочери и… еще есть Флэш-Рояль.
– Знаю, – сказала она, – но это не одно и то же.
– Я бы не хотел ничего менять, – хрипло проговорил де Джерси, крепко обнимая жену.
Его тон немного напугал Кристину, но Эдвард лишь поправил подушку и закрыл глаза.
– Спокойной ночи, милая, – пробормотал он.
– Спокойной ночи, – ответила Кристина, лежа с ним в обнимку. – Счастливого Рождества, – прошептала она.
Де Джерси поцеловал ее в макушку:
– Счастливого Рождества, дорогая.
Никому и ничему он не позволит разрушить их семейное счастье.
Празднование Рождества во Флориде отличалось от того, к чему Дрисколлы привыкли в Англии. Они заказали индейку с гарниром, но при тридцатиградусной жаре это блюдо воспринималось иначе. В день Рождества Дрисколл отдыхал у бассейна, покрываясь еще более густым загаром, и читал вчерашний выпуск «Санди таймс». На стеклянной столешнице рядом стояла пепельница с тлеющей сигарой и большой бокал с крюшоном «Пимс». О своем недавнем провале в постели Тони больше не вспоминал. Странно, мысли о потерянных миллионах вызывали у него всплеск сексуального возбуждения. Большинство мужчин отреагировали бы иначе. Дрисколл сложил газету и задумался над этим феноменом. Возможно, все потому, что проблемы нарушили его размеренную жизнь, которую он вел перед выходом на пенсию. Бросив газету на пол, он встал и нырнул в бассейн.
Немного проплыв вперед, Тони ушел в сторону мелководья, где и остался. Кругом плескались грациозные девушки и зрелые мужчины с бронзовым загаром. Дрисколлы остановились в фешенебельном отеле, куда редко приезжали семьи с детьми. Все гости относились к разряду очень состоятельных людей, которых окутывала аура богатства. Казалось, даже
