Лиз. – Если что, здесь есть эротический канал, я видела в программке.
Дрисколл не знал, как ему продержаться до новогодней ночи. Хотелось поскорее вернуться в Лондон, встретиться с де Джерси и услышать, каков его план. От этих мыслей он возбудился.
– Да, дорогая, – сказал Тони. – Давай-ка лучше поднимемся в номер.
До джакузи они не добрались, а эротический фильм им даже не понадобился. К восторгу Лиз, муж даже не снял смокинг – так сильно он желал ее. Они занимались любовью в ванной комнате у стены, на ковре в спальне, а позже в кровати, пока Дрисколл наконец не уснул. Лиз мечтала, чтобы их сексуальная жизнь всегда была столь же бурной, как в эту поездку, – Тони превзошел самого себя.
В отличие от Дрисколла, Вилкокс никогда не заботился о деньгах. В Аспене он ни в чем себе не отказывал, стараясь забыть о кризисе с помощью непомерного количества кокаина. Рику беспокоило его сумасбродство и желание весь день кататься на лыжах. Вилкокс и де Джерси в чем-то сходились характерами, но, несмотря на свои благородные корни, Джеймсу не хватало рассудительности. Он обожал рисковать. Когда он уходил из дома поздней ночью, Рика приставала с вопросами и пыталась отговорить его, но всегда отступала, заметив первые вспышки гнева. Она знала, какая ярость бурлила внутри его, и ей совершенно не хотелось, чтобы Вилкокс сорвался на ней. Поэтому, когда он ушел из дому в рождественскую ночь, Рика его не остановила.
Вилкокс знал, что, лишившись состояния, он оказался на краю пропасти. Сойдя с подъемника на уровне для профессиональных лыжников, Джеймс приготовился к спуску: проверил крепления, зафиксировал горнолыжную маску, затем подался вперед – и понесся вниз по склону. За пять минут стремительного падения он почти позабыл о проблемах. Однако, достигнув невысоких холмов, он ощутил, как сдавило грудь. Вилкокс лихорадочно глотал воздух, а остановившись, согнулся почти вдвое. В последнее время боли в груди участились. К тому же он страдал от приступов головокружения, а во время этого праздника случились два сильных кровотечения из носа. Подняв защитные очки и отбросив в сторону перчатки, Джеймс увидел на снегу капли крови.
Он снял лыжи и отнес их в свой фургон. Оказавшись внутри, откинулся на сиденье, пока не прошло головокружение. Затем взглянул на себя в зеркало заднего вида: у ноздрей запеклась кровь. Вилкокс вытерся салфеткой и поехал обратно в коттедж. В каждом окне там горел свет: наверняка дети слушали музыку, а может, играли в настольный теннис или смотрели фильмы, Рика же, скорее всего, ждала его, чтобы устроить нагоняй за очередное исчезновение. Джеймс знал, что он уже не в том возрасте, чтобы прожигать жизнь и потворствовать своей зависимости, – поймай он с наркотиками детей, то отбил бы у них всяческое желание. Однако, как бы он ни ругал себя, все тело зудело, ожидая новой дозы. Вилкокс бросил лыжи возле машины Рики и взлетел по лестнице.
Он запер дверь в ванную, достал свою заначку и сделал три кокаиновые дорожки, потом скатал в трубочку долларовую купюру и втянул порошок в легкие, а остатки втер в десны.
