вон что. Приехала навестить родных?
– Не совсем, – ответила мать.
– У Кэтрин возникли небольшие сложности, – сказал Шон. – Родители бесповоротно выгнали ее из дома, вот она и решила попытать счастья в Дублине.
Смут подпер языком щеку и задумчиво покивал. Мать легко представила, как на фабричном дворе этот темноволосый (полная противоположность Шону) широкоплечий крепыш таскает пивные бочки, пошатываясь от одуряющей вони хмеля и ячменя.
– Пытаются многие, – наконец сказал он. – Шансы, конечно, есть. У кого не выходит, те отправляются за море.
– В детстве мне было видение, что если когда-нибудь я ступлю на корабль, он потонет и я вместе с ним, – на ходу сочинила мать, ибо никакие видения ее не посещали, и она придумала небылицу ради исполнения их совместного с Шоном плана. Раньше-то она ничуть не боялась, пояснила мне мама, но теперь перспектива остаться одной в большом городе ее пугала. Смут ничего не ответил, только одарил ее презрительным взглядом.
– Ну что, пошли? – обратился он к Шону и, засунув руки в карманы пальто, кивнул матери – мол, бывай здорова. – Заглянем на квартиру, а потом где-нибудь перекусим. За весь день я съел только сэндвич и готов умять небольшого протестанта, если его слегка приправят подливой.
– Отлично. – Подхватив чемодан, Шон двинулся вслед за другом, а за ним хвостом пристроилась мать – этакий выводок взволнованных утят. Через пару шагов Смут оглянулся и нахмурился, Шон и мать остановились и поставили чемоданы на землю. Глянув на них как на чокнутых, Смут зашагал дальше, и пара тотчас продолжила движение. Смут развернулся и недоуменно подбоченился.
– Я чего-то не понимаю? – спросил он.
– Послушай, Джек, бедолага одна на всем белом свете, – сказал Шон. – Работы нет, денег в обрез. Я обещал, что пару дней, пока не осмотрится, она поживет у нас. Ты же не против, нет?
Смут молчал, на лице его отразилась досада, смешанная с возмущением. Может, сказать, что все в порядке, дескать, она никого не хочет обременять, и распрощаться? – подумала мать. Но Шон был так добр к ней, и потом, куда еще ей идти? Она даже не знает, в какой стороне центр города.
– Вы уж сто лет как знакомы, верно? – сказал Смут. – Разыгрываете меня?
– Нет, Джек, мы познакомились в автобусе, честное слово.
– Погоди-ка… – Смут сощурился на мамин живот, уже заметно округлившийся. – Ты… того, да?
Мама закатила глаза:
– Пожалуй, дам объявление в газету, раз уж нынче мой живот вызывает столь жгучий интерес.
– Вот оно что. – Смут помрачнел. – Это как-то связано с тобой, Шон? И ты притащил сюда свою проблему?
– Да нет же! Говорю, мы только-только познакомились. В автобусе оказались рядом, больше ничего.
– И я уже была на пятом месяце, – добавила мама.
– Коли так, зачем нам эта обуза? – И Смут кивнул на ее левую руку: – Кольца-то, вижу, не имеется.
– Нет, и теперь
