начала пить, едва ей исполнилось двенадцать. В пятнадцать стала баловаться травкой, кокаином. К восемнадцати села на героин. Ее несколько раз арестовывали за мелкие кражи. В общем, сплошное горе было с ней. Но я крепко подружилась с ее матерью, Айрин, с тех пор как они стали снимать трейлер. Не было человека светлее. Айрин могла бы быть построже с Клэр, но какой смысл теперь об этом рассуждать.
Уэст Маккрей. Айрин умерла от рака молочной железы, когда Клэр было девятнадцать.
Мэй Бет Фостер. Клэр забеременела незадолго до смерти Айрин. Та очень хотела дожить до появления внуков, но… судьба распорядилась иначе. Сэди появилась на свет через три месяца после похорон. Я пообещала Айрин, что присмотрю за малышкой, и выполнила обещание. Я не могла иначе, потому что… Вот у вас есть дети?
Уэст Маккрей. Да, дочка.
Мэй Бет Фостер. Тогда вы меня понимаете.
Сэди
Через три дня я решаю перекрасить волосы.
Делать это приходится в придорожном общественном туалете. Запах аммиака смешивается с вонью из кабинок, и меня начинает подташнивать. Я никогда раньше не красила волосы, так что вместо золотистого оттенка, изображенного на упаковке, получается грязный блонд. Впрочем, какая разница. Главное – я выгляжу иначе.
Мэтти бы не понравилось, что я покрасилась. «А вот мне не разрешаешь!» – пропищала бы она. Нет, ее голос не был тонким или слабым, просто еще не успел набрать полную силу. Смех Мэтти порой тоже резал по ушам, но жаловаться тут не на что. Наоборот, когда она смеялась, мне казалось, что я сижу в самолете и любуюсь проплывающим внизу неизвестным городом, залитым ночными огнями. Правда, это лишь мои фантазии: на самом деле я никогда не летала.
Да, я не разрешала Мэтти красить волосы. Она игнорировала почти все мои наставления («Позвони, когда придешь к подруге»; «Не переписывайся с мальчиками, не посоветовавшись со мной»; «Быстро убери телефон и делай наконец домашку»), кроме одного: «Не смей красить волосы, пока тебе не исполнится четырнадцать». Но четырнадцать ей так и не исполнилось.
Думаю, Мэтти не трогала свои светлые локоны лишь потому, что они достались ей от матери. Она не хотела потерять то малое, что связывало ее с мамой. Меня всегда поражало, насколько они похожи: обе – голубоглазые блондинки с лицами в форме сердечка. Отцы у нас с Мэтти разные, и, если не учитывать одинаковую мимику, мы не выглядели как сестры. Из-за непослушных каштановых волос и темно-серых глаз я в семье казалась белой вороной.
Мэтти была нескладной худышкой, но все равно выглядела мягко и естественно, особенно в сравнении со мной. Я из тех детей, которых поят газировкой вместо молока, так что мой организм не привык к нормальному питанию. Я выросла такой угловатой, что об меня можно порезаться, но иногда мне это даже нравится. Внешность обманчива. Я сильнее, чем кажусь.
Когда на улице совсем темнеет, я вижу вывеску стоянки грузовых автомобилей.
Для людей, которые живут в режиме быстрой перемотки, стоянка – это возможность наконец сделать паузу. Правда, в итоге они лишь слегка сбавляют скорость – и даже
