на педали, однако подъем в сочетании со встречным ветром не позволял разогнаться. Амелия держалась впереди.
– Ну, что же вы, пошевеливайтесь! – весело крикнула она и вырвалась еще немного дальше.
Я еще прибавил скорость и ухитрился сравняться с ней, но она тут же снова ушла вперед. Я приподнялся в седле, напряг все силы, пытаясь нагнать ее, но, как ни пыжился, между нами сохранялась дистанция в три-четыре ярда. Внезапно, словно бы устав играть со мной, Амелия стремительно оторвалась от преследования и, пренебрегая риском, подпрыгивая на неровностях тропинки, в мгновение ока взлетела вверх по склону. Я понял, что мне нипочем за ней не угнаться, и сразу отказался от неравной борьбы. Просто следил, как она удаляется от меня, – и вдруг с ужасом осознал, что она спокойно сидит в седле и, насколько можно было судить, катится вверх по инерции!
Ошеломленный, я наблюдал, как ее велосипед перевалил гребень холма со скоростью двадцать миль в час или даже более и исчез из виду.
Я продолжал крутить педали, поневоле впадая в раздражение – гордость моя была уязвлена. Вскарабкавшись на гребень, я вновь увидел Амелию в десятке ярдов от себя. Она слезла с велосипеда и бросила его рядом на траву; переднее колесо еще вращалось. Сама она сидела поблизости и смеялась: по-видимому, ее забавляло мое лицо, разгоряченное, взмокшее от пота.
Я швырнул свой велосипед неподалеку и присел на траву в самом дурном расположении духа, какое мне доводилось испытывать когда-либо в ее присутствии.
– Вы мошенничали, – упрекнул я ее.
– А кто вам мешал? – парировала она, все еще смеясь.
Я отер лицо платком.
– Вы не состязались со мной, а намеренно унижали меня.
– Ну, Эдуард! Не принимайте этого так близко к сердцу. Просто я хотела кое-что вам показать.
– Что именно? – осведомился я кислым тоном.
– Мой велосипед. Вы ничего не заметили?
– Нет, не заметил.
Я никак не желал смягчиться.
– Взгляните на переднее колесо.
– Оно все еще крутится.
– Попробуйте остановить его.
Дотянувшись до пневматической шины, я ухватился за нее, но тут же отдернул руку, обожженную трением. А колесо вращалось как ни в чем не бывало.
– Что за наваждение?! – изумился я, разом забыв про свое дурное настроение.
– Одно из изобретений сэра Уильяма. Такое же установлено и на вашем велосипеде.
– Но как оно действует? Вы катились по инерции вверх по склону. Это противоречит всем законам физики.
– Позвольте, я покажу вам, в чем дело.
Она подошла к своему велосипеду и взялась за руль. Сжала правую ручку каким-то определенным образом, и необъяснимое вращение сразу же прекратилось. Приподняв велосипед, она поставила его на колеса.
– Вот здесь, внизу. – Достаточно было понять, куда смотреть, чтобы я заметил между
