раз, оказавшись рядом, под ним или как угодно с ним, Маша умирала. Аркадий принимал восторги ее как должное, значения их связи не придавал ни малейшего. Так, за не имением, на вечерок, на недельку, на месяц. Тем более что девка хороша, горяча и безотказна, а радости плоти лишними для Аркадия никогда не бывали. Идиллия длилась недолго, не прошло и месяца, как Маша возлюбленному шагу ступить не давала ; встречала, провожала, по сто раз на дню звонила и писала записки недвусмысленного содержания. К этому Аркадий как-то не подготовился. Ранее в его жизни подобных проблем не возникало. Машенька обрушила на него любовь, по силе подобную урагану. Поначалу, Аркадию все это представлялось очень романтичным и даже трогательным, а может быть он и вовсе воспринимал поклонение Машино как шутку, немного не всерьез. Но любовь была для него понятием абстрактным, он не умел отдавать, мог только потреблять. А Мария стала вдруг буквально требовать, настаивать на взаимности. Она не давала ему вздохнуть, являлась повсюду, от нее спасу не было. Вскоре Аркадий ею пресытился до такой степени, что не желал ни видеть, ни слышать.
– ВСЕ! – без обиняков заявил он однажды, – поиграли и будет. Я больше не хочу тебя. Роман окончен, финал, – он улыбнулся и развел руками.
– Что? Как ты сказал? – дрожащими губами переспросила ошарашенная, раздавленная Маша.
– Ты отлично меня слышала, Маша. Я больше не хочу спать с тобой. Ты мне надоела. Прощай!
Далее Аркадий вынужден был стать свидетелем такой истерики, что чуть было умом не тронулся. Мария скулила, валялась в ногах и умоляла не бросать ее:
– Аркашенька, миленький, родной мой! Я же без тебя пропаду! Я с собой покончу! Слышишь?! Ну, пожалуйста, умоляю тебя, не бросай меня! Не уходи! Ну, хочешь, я на колени встану? Я рабой твоей буду, скажи только!
Испуганный невиданным напором, польщенный и слегка озадаченный, Аркадий сдался, и некоторое время связь еще теплилась. Однако очень скоро Аркадий откровенно заскучал.
– Слушай, ну хватит. Хватит уже, – лениво отталкивал он Марию, стоило ей попытаться обнять его.
Мария исполняла все его прихоти, унижалась так, как и вообразить себе сложно, но сердцу, как известно, не прикажешь, особенно когда его нет. Аркаша не проникся и назойливую девицу все-таки прогнал.
– Пошла вон! Задолбала! Видеть тебя не могу больше! Отцепиииись! – заорал он как-то раз. На ровном месте, как показалось помертвевшей от ужаса Марии. Все ее попытки удержаться в жизни Аркадия в любом угодном ему качестве, ни к чему не привели.
Пару недель спустя, опухшая и подурневшая от слез и бессонных ночей, Мария предстала пред синими очами с известием о беременности:
– Вот так, любимый мой, доигрались мы с тобой… что теперь делать? Может, все-таки вернешься, а? Нам же так хорошо было вместе? Помнишь? Ребеночек появится, заживем семьей.
Аркашу передернуло, он сразу предложил денег на аборт и стал совать ей в руку скомканные купюры, в глаза
