С самого нежного возраста Сеня ощущал – с ним что-то не так. Что? Ребенок не понимал, никто ничего не говорил, но Арсений остро чувствовал себя изгоем в собственной семье. Тем более его удивляло то, как приветливо, с удовольствием общались с ним ДРУГИЕ. Сеня не понимал, отчего к нему тянутся, хотят быть ближе все окружающие, кроме родителей? Что за странная загадка? Какой секрет стоит за этим?
Мария, у которой все вроде сложилось совсем неплохо, начала, между тем, выпивать потихоньку. Нет, она не напивалась до полусмерти, но почти все время находилась «под мухой».
– А что? Могу себе позволить! – вульгарно смеялась она, оглушительно хлопая ладонью по столу. Оставаясь наедине с сыном, Мария часто говорила ему, что он ВИНОВАТ.
– Ты понимаешь? – усевшись за стол и открывая бутылку вина, произнесла она, – если бы не ты, все могло бы пойти по-другому.
Не поднимая глаз, маленький Арсюша аккуратно ел суп, поставленный перед ним матерью.
– Ты слышал меня? – строго спросила Мария.
– Слышал, – глядя в тарелку, тихо ответил ребенок.
– Запомни, Арсений, – пригубив вино, заявила Мария, – на всю жизнь запомни, ты сломал маме жизнь.
Тем же вечером Арсюша позвонил бабушке и, прикрывая ладошкой трубку, в полголоса спросил:
– Ба, а что значит «сломал жизнь»? Разве можно ее сломать?! Это же не машинка, не кукла…
– Арсюшенька, детка, не бери в голову. Глупости это, – тяжело вздохнув, ответила бабушка.
Захар хорошо зарабатывал, Мария предпочитала сидеть дома, но на первую половину дня отводила Аркадия в садик.
– Я хочу иметь несколько часов для себя, – объявила она Захару.
– Конечно, милая, я понимаю. Пусть привыкает к социуму. А ты сможешь отдохнуть.
Узнав, что работать Машенька не планирует, Бранислава взялась за обучение дочери. «Уроки» велись по телефону, обстоятельно и подробно, чтобы не терять времени, не дожидаться, пока Бранислава сможет приехать.
– Женщина, доча, это душа дома. Все у тебя в руках должно спориться, ладиться. Пищу приготовить мужу – первое дело. Все дела отложи, а мужа накорми вкусно и сытно.
Заветам матери Машенька следовала неукоснительно, дом содержала в чистоте и порядке, обязанностями жены не манкировала. С самого утра она стирала, гладила, убирала, готовила. В два часа дня Маша забирала Арсения из садика, это служило сигналом к тому, что можно выпить первый бокал. Не торопясь, крошечными глотками, Мария смаковала напиток, пока грела обед Арсению, пока он ел.
Захар, будучи человеком мягким, не любящим конфликтов, трусливо делал вид, что не замечает ни пристрастия жены к вину, ни издевательств ее над сыном. Предпочитая не вмешиваться, Захар уверился, что все идет так, как должно.
– Все хорошо, Манечка? – обыкновенно спрашивал он, заглядывая в глаза Марии.
– А что? Сам не видишь? – грубо отвечала Мария и
