похвастать доченьке Наташа. – Ты себе даже представить не можешь!
Так и сидишь – весь ужин тарелку локтями как на американской зоне прикрываешь и полубезумный бред, густо настоянный на пошлости, слушаешь. Правда, со временем мстительный сынок Пашка наловчился «наносить ответный удар», как та Империя в «Звездных войнах», ярым поклонником которых был киноман Витя. Гурман Витя, при жуткой неразборчивости в половых связях, в гастрономическом плане был дюже брезглив, и находчивый Пашка периодически говорил ему что-то вроде:
– Пап, а у тебя муха (волос) в супе (картошке).
– Подавись! – папаша бросал свою большую тарелку, плевал в нее, бил Пашку в лоб ложкой, и уходил к телевизору на мой продавленный его водянистой тушей диван. Там у него давно уже, еще со времен матери, постоянная лёжка оборудована была. Обрадованный Пашка поедал отвергнутую старым пройдохой пищу, и в такие редкие вечера выбирался из-за стола сытым.
Мать же наша, без сомнения, по привычке, сказала бы на это:
– Муха в еде это к неискреннему подарку.
Между прочим, с этой лежкой на продавленном тушей отца диване связан еще один забавный случай, произошедший, правда, еще при матери. Шаловливый беспутень Пашка бежал по комнате и, озорничая, снимал трусы на ходу. К мытью в ванной так готовился. При взмахе ноги трусы взлетели под потолок и повисли на краю карниза. Понятно, что робкий Пашка, очень боявшийся высоты, не полез их снимать и утаил от всех позорную утрату нижнего белья. Приблизительно через неделю, лежа на диване, куря и задумчиво созерцая потолок во время рекламной паузы, внимательный мыслитель Витя заметил новую конструктивную деталь в интерьере. Ленясь встать и проверить, он пару часов, совершенно забыв про показываемый фильм, лежал и гадал, что это за неожиданный элемент декора.
Прикинул, может, мать выдумала и повесила ламбрикен какой-нибудь декоративный? Она как раз во всех дверях дома занавески из длинных цепочек канцелярских скрепок, обернутых порезанными открытками, повесила. Была в то время такая мода в деревне. Скрепки с открытками девать не куда было, не то, что ныне. Так и не придя путем дедуктивных умозаключений к какому-либо рациональному объяснению сего феномена, папенька Витя наконец-то встал и рассмотрел странный предмет поближе. Это породило у него новые вопросы: «Что Пашкины трусы делают на карнизе?». Внезапно разбуженный и допрашиваемый с пристрастием Пашка спросонья растерялся и с жалобным плачем признался в утрате вверенного ему предмета туалета. За что был жестоко бит сначала папой за утрату нижнего белья. А потом ему добавила уже матерь, которую вопли избиваемого Пашки подняли с постели, за то, что разбудил среди ночи.
Однажды вечером, когда льстивый муж, громко нахваливая талантливую кулинарку Наташу, прожорливо заглатывал, смазанные сливочным маслом, блины, которых нас за какую-то очередную вымышленную провинность лишили, жадно наблюдающий Пашка спросил:
– Тетя Наташа, а те жучки, которые в муке были, – вы их куда дели?
– Какие
