Витя, – продолжала хихикать Наташ, – Что ты несешь?
– Я несу людям порядок и справедливость! – привычно начал папаша, но потом вспомнил, что тут есть люди, не привыкшие к таким кунштюкам, и сменил тон. – Что думаю, как говорится, то у трезвого на языке. Может, отметим приезд? – обратился к Ленику. – Тебе с дороги погреться хорошо. Чай, не май месяц на дворе.
– Давай отметим, почему не отметить, – усаживаясь на табурет, согласился Леник.
Папаша, пританцовывая, приволок из бара бутылку бренди «Слянчев бряг».
– Влад, вина нам принеси. Наташ, сала покромсай, – отдавал распоряжения отец семейства. – Влад, луку почисти и чесноку тоже. Горчица, хрен, сметана? – повернулся к Ленику.
– Давай горчицы.
– Влад, достань из холодильника горчицу, сметану и хрен.
– Вить, а сам руку протянуть? – попенял Леник.
– Не барское это дело. СтаршОй подаст. За приезд, – разлил бренди по рюмкам, предупредительно поданным Наташей.
– Наталья, а вы с нами? – поинтересовался Леник.
– Если только пару капель, – продолжала жеманничать. – Я ведь так, обычно, не пью. Если только за компанию.
Она водрузилась на стул и достала откуда-то из-за спины третью рюмку. Папаша набулькал и туда. Выпили, зажевали салом. Папаша намазал кусок хлеба сметаной и хреном и аппетитно жевал, левой рукой стремительно хватая куски сала, макая их в горчицу и забрасывая в молотилку своей пасти. Время от времени рука хватала лук или чеснок и забрасывала туда-же. На это зрелище вполне можно было продавать билеты, но некому.
– А вы чем занимаетесь? – нарушил чавканье отца Леник.
– На автозаводе работаю. В планово-распределительном бюро. А тут узнала о беде Вити и решила помочь в его горе.
– За Наташу, – сориентировался папенька и наполнил рюмки.
Выпили, отец опять намазал ломоть хлеба и с тщательностью поломанного автомата закусил по второму кругу. Он жевал, мы смотрели на него.
– При Наташе младшОй хоть перестал под стол прятаться! – преподнес величайшее достижение отец.
– А где он, кстати? – поинтересовался гость.
– Влад, где Пашка? – уставился на меня отец.
– Не страж я брату своему, – процитировал я.
– Молодец, Писание читаешь, – похвалил Леник.
– Так где же обормот? – продолжал гнуть свое отец, цитаты не понявший.
– Тут я, – раздался приглушенный голос и из-под стола вынырнул Пашка.
– Ты что там делаешь? – вызверился отец. – Сказал же, чтобы больше под столом ноги твоей не было!
– Собаки залаяли, а потом кто-то в дверь позвонил, – разъяснил Пашка. – Я подумал, что это наркоманы…
– Тяжело пришлось детям с матерью, – лицемерно вздохнула Наташа.
– А вы ее знали? – невзначай поинтересовался Леник.
– Я? – почему-то посмотрела на рога. – Я нет.
