современники, кого отказывались понимать, кого сжигали на кострах за их идеи, о тех, чьи умственные способности, эволюционные и порой революционные мыслительные процессы опередили текущие на тот момент стадии развития человечества, и стали поняты только последующими поколениями. Я говорю не только о творчестве как об акте самовыражения, это применительно и к науке в том числе.
– Я пытаюсь понять, какое отношение имеют ваши рассуждения к герою сегодняшнего вечера.
– Я не стану читать книгу, которую написал ваш герой. Я приступлю к её изучению только при одном условии, – почти шёпотом сказал критик, выделяя каждое слово.
– Позвольте узнать почему? – тоже перешёл на шёпот Ален.
– Это может произойти только после смерти автора, – заключил рецензент и допил виски.
– Вы с ума сошли! Что вы такое говорите? Вы пьяны. Пойдите и проспитесь.
Наступила недолгая пауза. Опешивший Ален смотрел на критика и наконец вымолвил.
– Я понял. Всё это демагогия. Теоретические выводы. И потом, автор намного моложе вас, вы не сможете физически пережить его.
– Существуют болезни. Несчастные случаи, к примеру. Мало ли. Ладно, забудьте, конечно же, всё это заблуждение. Извините, что отнял ваше время. Возьмите мою визитку. Может, пригодиться. Успехов.
Критик, пыхтя, поднялся, и покинул помещение.
С момента того разговора прошло около двух недель, и Ален, загруженный работой, почти забыл о критике. Он вспомнил о разговоре, когда рано утром, часов в пять, его разбудил телефонный звонок. Это был главный редактор газеты:
– Спишь? Срочно поезжай на станцию Ричмонд. Мой источник в полиции сообщил, что там произошло какое-то убийство, и жертвой, по-видимому, стал тот писатель, о котором ты делал сообщение. Разузнай и сообщи. Ну, пока.
Его тело было обнаружено обходчиком путей седьмого июля в 03:10 утра, что было отражено в предварительном заключении полиции. Следователь утверждал, что это был несчастный случай. По его словам, писатель в ожидании последнего пригородного поезда по неосторожности подошёл слишком близко к краю платформы, в результате чего он попал в воздушный поток проходящего мимо литерного поезда, не смог справиться с завихрением и угодил прямо под колеса. При нём ничего существенного не было обнаружено, кроме бумажника с документами, подтверждающими его личность, и билета, где значилась станция отправки Ричмонд, дата и время посадки седьмое июля 195_г. в 01:30 ночи. Литерный проезжал станцию за десять минут до пригородного поезда, что подтверждало временной промежуток гибели. Очевидцев происшествия не было. Это была дальняя станция, оборудованная кассовыми автоматами, поэтому найти свидетелей среди работников железной дороги также не представлялось возможным. Узнав все обстоятельства из первых рук, Ален был готов передать материалы в редакцию, но в полиции его убедительно попросили не предавать огласке случившееся, пока не закончится предварительное расследование.
