книги на стеллажах, затем переключился на фотографии давних времен, висевшие на стенах. Он подошёл к большому письменному столу, где в беспорядке лежали исписанные бумаги и черновики. Его взгляд упал на раскрытую книгу в синем переплёте. На странице лежала закладка. Взяв в руки книгу, он перелистнул несколько страниц, закладка выпала. Ален поднял ее. Это был билет, который выступал в качестве закладки в книге убитого сегодня утром писателя.
– Теперь я в вашем полном распоряжении, мистер Павиони. Что привело вас ко мне?
– Вы всё-таки приняли решение прочитать книгу этого молодого автора? И очевидно ваше решение продиктовано выполнением того условия, о котором вы заявили мне в баре. Что вы делали на станции Ричмонд сегодня утром в 01:30? Это вы убили драматурга! Вы столкнули его с платформы! Вы действительно сумасшедший! Непредусмотрительно было с вашей стороны сохранить билет!
Хозяин дома явно занервничал. Он смотрел то на книжку в руках Алена, то на билет. Его речь стала невнятной.
– Что вы имеете в виду? – прокричал он, собравшись духом, – я запрещаю вам делать подобные заявления! Пойдите вон! Убирайтесь!
– Я собираюсь заявить в полицию! Вам не поздоровится.
Ален уверенно подошёл к телефону, который стоял в другом конце кабинета и уже приступил к набору номера службы спасения, как неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и молодой человек ворвался в комнату.
– Умоляю вас, не делайте этого! Не звоните в полицию!
Когда журналист увидел вошедшего у него трубка выпала из рук. Он отшатнулся, не зная, что делать, думать. Будучи атеистом, ни в Бога, тем более в приведения, духов он не верил, но подсознательно он осенил себя крестным знамением. Он побледнел, ноги его подкосились, и Ален рухнул в кресло. Человек, который перед ним стоял, был никто иной, как Вильям Томпинксон – тот самый писатель, труп которого сегодня утром видел Ален собственными глазами. Придя в себя от ужаса, и после стакана виски, он сидел в кресле и внимательно слушал объяснение возбуждённого Вильяма.
– Как видите, я жив и в полном порядке. Ещё раз прошу вас отказаться от полиции. Раз уж вы всё знаете. Я постараюсь объясниться.
– Признаться, Вильям, не ожидал, что нас так быстро вычислит этот человек, – встрял в разговор критик.
– Всё это по вашей вине и невнимательности, нужно было быть осмотрительней. Вы поставили под риск всё наше дело, – огрызнулся писатель.
– Теперь я искренне надеюсь на ваше понимание, мистер Павиони, – продолжал он, – это была моя идея. Я поддался влиянию теории, о которой вы уже слышали в клубе. Мы решили на практике вместе с её автором доказать верность этой мысли, инсценировав мою гибель.
– А чей труп я сегодня видел?
– Все было спланировано за два месяца. Мы подкупили сотрудника в морге, который
