попа мог содержать приход, нужны средства, то есть приход должен иметь землю или промысел, что бы жертвовать доход на прокормление священника. Для того чтобы средства шли на содержание священника, а не на нужды государства необходимо было согласие и участие князя-распорядителя земли Русской. Князь уже десятину своих доходов отдал на содержание православной церкви, а содержание прихода не православной церкви, таким образом, требовало нового закона о дарении земли или части княжеских доходов уже для другой церкви – не православной, в нашем случае – Ирландской. Конечно, князь на такое расточительство пойти не мог. Но и выгнать христианского священника тоже не мог, церковь тогда еще была едина. И не княжье это дело решать, на каком языке читать «Отче».
Поэтому Добрыня, изрядно выпив на пиру, нашел следующее решение. При переутверждении колмовского священника епископом новгородским, князь переутверждает права колмовчан на часть их доходов, которые должны идти на содержание своей колдовской церкви и отказывается взимать с них налог на содержание новгородского духовенства в размере той суммы, которую колмовчане потратят на содержание своей церкви. Переутверждение должно было происходить в виде дарения колмовчанам княжеской печати по согласию с епископом новгородским. Пункт о «согласии» князя с епископом, не очень нравился колмовским неофитам, ведь епископ за «согласие» мог просить смирения у колмовчан, выраженного в нескольких: кругах воска; пудах рыбы; мяса: соли. Не дашь епископу: воска или рыбы, или мяса, или соли, он закроет церковь, и тогда идти за покаянием надо в Новгород, где за требы деньги платить придётся.
–А если и праздники считать то разорение будет полным, и чего тогда для благочестивой жизни останется? Нам что в разбой идти?– вопрошали колмовчане.
Путята, старый воевода, на пиру головы не терял и, выпивая и закусывая, со знанием дела осматривал Колмовский холм. Он сразу отметил, что с Волхова незаметно не подойдешь, кусты причалить лодкам помешают. Со стороны города – болото, через которое одна гать, по которой две коровы с трудом пройдут. Подняться по Веряжке и ударить с противоположной от Волхова стороны тоже невозможно там и гати не было. На второй день, всё рассмотрев и взвесив, он пришёл к выводу, что лучше колмовских не трогать, и не допускать до разбоя, ибо себе дороже встанет. Человек двадцать можно за зря положить, но так до тына колмовского и не добраться. Выпивая с Добрыней, он и рассказал ему об увиденном, и о своих мыслях, чем немало огорчил сослуживца. Пришлось княжеской власти, представленной на пиру в лицах воевод Добрыни и Путяты, и колмовчанам, представленным крещеным Валентином, и его попом ирландским искать взаимовыгодное решение.
В итоге трёх дневных переговоров договорились, что княжий человек дает печать, подтверждавшую светское владение землями прихода и возможность содержать попа на эти доходы, не обременяя княжью казну. А князь своей властью не пускает Епископа новгородского пользоваться
