позволить такую роскошь, как забыть об этом.
Никогда. Или это закончилось бы крушением.
Я как всегда поднялась по лестнице. Но я чувствовала тревогу, несмотря на спокойствие, которым я хвасталась.
Себастьян МакЛэйн улыбался уже в тот момент, когда я открыла дверь, и тем самым отправил мое сердце прямо в рай. И я надеялась, что мне никогда не придется забирать его оттуда.
– Добрый день, синьор, – спокойно поприветствовала я.
– Как мы формальны, Мелисанда, – сказал он укоризненным тоном, будто нас теперь связывала куда большая близость, чем просто совместный ужин.
Мои щеки вспыхнули, и я сильно покраснела, хотя я не имела ни малейшего понятия о смысле этого слова. Красный в моем мире был темным цветом, идентичным черному.
– Это только уважение, синьор, – ответила я, смягчая свой формальный тон улыбкой.
– Я немного сделал, чтобы заслужить его, – задумчиво сказал он. – Напротив, однажды ты меня возненавидишь.
– Нет, синьор, – ответила я, вступая на мягкую землю. Опасность вызвать его гнев была всегда скрытой, но присутствовала в каждой нашей дискуссии. Я не могла опускать оружие. Даже если мое сердце уже сделало это.
– Не лги. Я этого не переношу, – возразил он, не теряя своей потрясающей улыбки.
Я села напротив него, готовая приступить к своим служебным обязанностям, за которые мне платили. Конечно, я не была влюблена в него. Это даже не обсуждалось.
Он показал мне на ворох писем на письменном столе.
– Отдели личную почту от рабочей, пожалуйста.
Отвести взор от его глаз, полных новой волны нежности, было сложно. Я продолжала чувствовать его взгляд на себе, горячий и невыносимый, и потому никак не могла сосредоточиться.
Вдруг одно письмо привлекло мое внимание, поскольку на нем не стоял адрес отправителя, а почерк на конверте был мне очень знаком. К тому же получателем не был мой обожаемый писатель. Им была я сама. Я застыла, словно парализованная, с письмом в руках, а голову омрачили самые противоречивые мысли.
– Что-нибудь не так?
Я бросила на него взгляд. Он внимательно смотрел на меня, и мне казалось, что он никогда не прекратит этого делать.
– Нет, я… Все хорошо… Только… – я потерялась в лабиринтной дилемме: сказать ему о письме или нет? Если бы я промолчала, была опасность, что позже ему скажет об этом Кайл. Именно он забирал почту и клал ее на письменный стол. А может, он не заметил, что на письме был другой получатель. Могла ли я рассчитывать на это и отложить письмо, чтобы прочитать позже? Нет, это недопустимо. МакЛэйн был слишком наблюдательным, чтобы ничего не заметить. Вес моей лжи лежал между нами.
Он протянул руку, прижав меня спиной к стене, поскольку заметил мою нерешительность и хотел увидеть все своими глазами.
С тяжелым вздохом я передала ему письмо.
Он лишь на секунду отвел глаза, чтобы прочитать имя на конверте,
