в поисках таковых, не обнаружила никого. Никого! Мы с папой и старикашками были в этом мрачном помещении без моих будущих супругов!
С надеждой на то, что они дружно отказались совершать это безумство, с облегчением повисла на папиной руке, и тут раздался громкий, напугавший меня до вскрика звук гимна арката. Пели вживую, хотя, от страха, не сразу это поняла и так перепугалась, что громко выдала не вполне приличные слова, на которые папа, опять же, никак не отреагировал. Вместе со звуком гимна мрачное помещение наполнилось мягким светом, темнота стены напротив рассеялась, явив четырёх мужчин.
Мужья.
Икнула, развернулась и, бросив папе: «Я домой», пошла на выход.
Гимн стал постепенно стихать, а я шла, с трудом сохраняя равновесие, и звук моих одиноких шагов противно звенел в ушах.
Ухожу. Бросаю свой аркат, позорю папу, повергаю опасности всех, кто живёт по обе стороны от Ленты, потому что не могу отдать свою жизнь служению стране. А мама умерла за это. За меня…
– О-ой! – простонала я и развернулась.
Мои четыре мужа спустились с помоста, ожидая меня. Отметила, что каждый одет согласно этикету – в бежевого цвета порфиры, расшитые золотыми рунами брачного союза. Все при параде, все, кроме меня! Ну и где справедливость?!
Папа отошёл в сторону, тем самым давая понять, что теперь в моей жизни будут только эти, незнакомые мне люди.
– Мужа можно не найти даже в целом мире, – приплясывая, запела я и смело шагнула к своей судьбе, – у кого ни одного, а у меня четыре!
И тут же снова загремел гимн.
Дошла до помоста, настраиваясь на хор, красиво выводящий мелодичные ноты оберега. Встала, гордо выпрямив спину перед советом квартета-децемвирата, и вдруг поняла, что теряюсь в пространстве и заваливаюсь куда-то назад. Позорно упасть не дали – двое из мужей услужливо подхватили под руки. Децемвират начал странно размножаться, пришлось прикрыть один глаз, чтобы видеть чётче. А потом мой организм отказался бодрствовать, и меня потянуло в сон.
Ухватившись за первую попавшуюся руку, бесцеремонно повисла на ней и с зевком наслаждения закрыла глаза, успев понять, что песнопения закончились и теперь за дело взялись маги. Голоса старейшин плавно заволокла дрёма и вернула их в момент, когда меня разбудил лёгкий толчок в спину.
– Клянёшься? – вопросил кого-то мощный бас.
– Клянусь, – шепнули мне в ухо, я повторила:
– Клянусь…
– Да будет так!
Очнулась на тропе, в момент, когда мир вокруг резко погрузился во мрак. Может, так и надо? Неожиданно на меня налетело что-то большое и тяжёлое. Споткнувшись, свалилась под чьи-то ноги, и на меня тут же наступили. Кто-то схватил за руку, кто-то умудрился сжать лицо мозолистой пятерней, стащив мантию, кто-то ущипнул за попу, и всё это – в полной тишине! Происходило
