виски. Шипело и трещало барбекю, но еда на решетке была в основном незнакома Агнес: полоски красного мяса, предположительно мелких местных млекопитающих, называемых пушистиками, и громадная птичья голень, должно быть, принадлежавшая одной из местных «больших птиц». Последняя больше напоказ, чем для еды: вероятно, уйдет вся ночь, чтобы приготовить кусок мяса размером с целую индейку. Еще было печенье из овсяной муки и дольки тыквы. Вокруг носились несколько собак, лая или выпрашивая объедки. Шими, вполне естественно, не показывалась на глаза.
Скоро новые соседи подхватили Агнес и Лобсанга и втянули в круг.
Во время своей зря растраченной юности Агнес достаточно танцевала, чтобы знать основы, но сейчас ей пришлось быстро учиться новым шагам по ходу дела. Лобсангу, кажется, танцы давались труднее, он даже раз споткнулся и приземлился на задницу, но соседи, смеясь, подняли его на ноги.
Жара, шум и смех скоро утомили Агнес – или, скорее, бесчувственное программное обеспечение в ее наполненной гелем голове запустило программы, симулирующие усталость, привело в действие искусственные потовые железы и заставило механические легкие сильнее качать теплый воздух. Она попыталась принять эти ощущения и не обращать внимания на то, что вводит в заблуждение явно хороших людей.
Когда она решила передохнуть около сооруженного на скорую руку бара, к ней присоединился Лобсанг.
– Я всегда буду жалеть, что теперь обладаю сознательным контролем над степенью опьянения, – сказал он, потягивая виски. – И мы могли бы получше подготовиться. Мы девять лет учились быть пионерами. Надо было просто загрузить приложение с сельскими танцами.
Агнес хмыкнула.
– Так неинтересно. А как же реализм? Ты городской парень, приехавший учиться деревенской жизни, Лоб… Джордж. Привыкай. Получай удовольствие.
– Да, но…
Он не успел договорить, две дородные женщины средних лет схватили его под локти и утащили обратно в ряд.
К Агнес подошла улыбающаяся темноволосая женщина лет сорока с полным стаканом лимонада.
– Извините. Нам всегда не хватает мужчин на танцах, и Белла с Мэг могут быть немного буйными, когда видят свежее мясо. Как большие птицы во время охоты.
– Свежее мясо? Джордж был бы польщен. Боюсь, в нас нет ничего свежего.
– О, я бы не сказала. Вы производите приятное впечатление. – Женщина протянула руку: – Я Марина Ирвин. Мой муж Оливер где-то там.
– Ирвин. О, так это ваш мальчик присматривает сегодня за нашим сыном. Никос?
– Да. Уверена, за соответствующую плату. Такой капиталист, мой Никос, и это двенадцатилетний мальчишка, который вырос в лесу.
– Очень любезно с его стороны пропустить танцы из-за нас.
– Ну он пошел на жертвы. Но дайте ему еще годик, и мы не оттащим его от девочек…
«Возможно», –
