Правильно сказали. Мои ребята, мои соратники знают, что и когда говорить. Можешь называть меня Доменико. Но при народе и на официальных приёмах я для тебя Гонисио дель Моранго. Уловил?
Хулио: – Чего ж тут не ясного? Если я назову тебя при официальной встрече, к примеру, с премьер министром России Доменико, то меня посчитают за умалишённого или пьяницу. А я не хочу!
Доменико: – Чего же ты хочешь, мой враг, и совсем не друг и не товарищ? Впрочем, знаю. При первом же удобном случае ты попытаешься отравить меня, отправить на тот свет.
Хулио: – Да, это было бы не плохо. Но…
Доменико: – Но у тебя ничего не получится, потому что за эту неделю мы успели поменять не только всю охрану, но на семьдесят процентов министров и руководителей основных ведомств. Кое-кто, правда, остался. Но так надо. Через недельку организуем и досрочные выборы в Государственный Парламент. Там всё пройдёт гладко и чинно, самым демократичным путём. Дальше…
Хулио: – Я знаю, Доменико, что будет дальше. Полетят головы губернаторов провинций и мэров городов.
Доменико: – А ты умный, чёрт возьми (нажимает кнопку, тут же на журнальном столике). Розалина, принеси нам настоящего нашего отечественного кофе и покрепче. Потом мы пригласим вас с Гортензией на деловую беседу. А пока я посовещаюсь с Хулио.
Хулио: – Страшно, что секретарь-референт президента Розалина, да и Гортензия, твой, точнее, не твой, а по сути, пресс-атташе настоящего Гонисио дель Моранго, ничего не знает о подмене. Они не ведают, что ты не настоящий президент. Ты – жалкий клон, ты… дешёвая подмена.
Доменико: – Не мели вздора, Хулио, и не пытайся меня оскорбить. Не получится! Да и разве я должен обижаться на того, кто, фактически, уже мёртвый. Сам знаешь, о покойниках следует говорить или что-то хорошее, или – ничего. О тебе лично, дешевый палач, на счету которого множество загубленных жизней людей, я не могу отозваться по-доброму. Скажу о себе. Я самый настоящий президент… от народа.
Хулио: – Какой ты, к чёрту, президент? Самозванец и самовыдвиженец! Причём сделал ты это не законным и даже криминальным способом. Но мне не понятно, почему ты считаешь меня палачом. В прошлом году, когда я занимал пост министра внутренних дел, мне просто приходилось подавлять наглые, причём, вооружённые выходки экстремистов и террористов.
Доменико:– Это были не террористы и не бандиты, а люди, доведённые до отчаяния, рабочие, крестьяне и служащие, потерявшие работу и, вообще, право на труд. Они вышли с транспарантами, плакатами и знамёнами на главную площадь нашей столицы Тосквы, и ты, ублюдок, дал приказ расстрелять из пулемётов несколько сотен людей. На тебе, Хулио, кровь! Она не смоется кровью миллионов таких, как ты, не оправдается их смертями. А ведь люди верили в демократию, в президента. Жаль, что многие добрые люди до сих пор ещё верят сказкам тех, кто обобрал их дочиста, отнял у них заводы, фабрики, богатства недр, землю… Глупо перечислять. Мафия всё смела подчистую.
