style="font-size:15px;"> – Воткнули в ту смену, – вяло отозвалась та.
Женщина невольно оглядела себя. Чугунная Баба, размешав что-то в ведре, откуда дурно пахло, зацепила содержимое и шлепнула одной массой в железную миску. Разлетелись мелкие и тяжёлые капли, некоторые достигли руки заключённой. Она, поморщившись, стряхнула их.
– Маши не маши, умять придётся, цветочек Роза, – отреагировала на движение коротышка.
Узница опустила голову.
–Так-то лучше, грязь подзаборная, – просипела коротышка, похлопывая дубинкой по голенищу хромового сапога.
Колкость не коснулась ушей заключённой. Её заинтересовал свет, падавший из коридора. Он заманчиво дразнил. Женщина увидела прижатый в углу камеры унитаз. «Освещения нет, горшок есть. Верно, не таскать же за мной помои. Потом, зачем свет… рожи противные разглядывать», – размышляла она, понимая, что соглашается с неудобствами угнетающей обители.
Коротышка, желая вставить очередную грубость, открыла рот и поперхнулась воздухом. На выручку подоспела напарница:
– Радуйся, что света нет. В Розарии он тебе… – Чугунная Баба, в дополнение к известию сжала двумя пальцами себе горло.
– Так что наши услуги к вашей усладе, – присоединилась коротышка, прокашлявшись.
Она запрокинула голову, выставив живот, подобно беременной, отчего свалился берет. Кряхтя, смотрительница подняла его, усердно стряхнув, натянула на пегую гулю скрученных волос. Ядовито усмехнувшись, оповестила, что, Розе предстоит шлёпать по плацу, не забывая мыть передок, дабы дырка ненароком не заросла, и прямиком на брачное ложе.
– Какое ложе и Розой, почему зовёте? – дерзнула вступить в разговор узница, сделав шаг назад.
– Батюшки! У неё зубки есть, – взвизгнула коротышка.
– Шу-у-страя… – подметила Чугунная Баба.
– Сейчас и проверим насколько, – взгляд коротышки оживился.
Женщина уяснила, что с храбростью перегнула, но деваться некуда, приготовилась к худшему. Вопреки опасениям, обе смотрительницы расхохотались. Глаза заключённой сузились от непонимания.
– Повеселила… вот спасибо, – отошла от смеха Чугунная Баба, – сто лет не ржала до слёз. Чудные, однако, людишки.
– Во-во, пусть затянет песню о любви и братстве. Мы послухаем и шустро кое-что на тарелочке припрём. Ага, подруга? – влезла коротышка. – Учти, погань, ты, возлюбленная дьявола. Он на того дышит, кто верно служит. Это там выбирают! – она махнула дубинкой на дверь. – А, ты, здесь! Так что нечего сметану сгущать, Розочка!
Коротышка с силой хлопнула ладошкой по столу. Вода в кружке заплясала, но не расплескалась. Удар совпал с лязганьем крышки по ведру. От резких звуков заложило уши, странный диалог сбивал с толку, всё же узница повторила вопрос:
– Зачем я тут, и почему Роза?
– Согласно вывеске, – буркнула Чугунная Баба, указывая рукой с чайником
