такой внешности и с явными талантами…
Она смотрела не на него, а в какую-то точку над его головой.
– Ты ждешь знака? – догадался Джейсон. – Вроде того, что появился над головой Лео?
– Что? Да нет! Хотя… да. То есть, судя по тому, что я слышала, ты довольно крутой парень. Ты будешь важной персоной в лагере, так что, я думаю, твой родитель скоро тебя признает. И мне бы хотелось это увидеть. Я хочу быть с тобой в это время! Кто у тебя бог – мать или отец? Бога ради, скажи, что не мать. Если ты сын Афродиты, это будет ужасно.
– Почему?
– Потому что тогда ты мой единоутробный брат. Нельзя же гулять с кем-то из своего домика, глупый.
– Но разве все боги не находятся в родстве между собой? – спросил Джейсон. – Разве все в этом лагере не приходятся тебе двоюродными или троюродными братьями и сестрами?
– Ишь ты какой умный! Милый, божественная линия не твоей семьи не в счет, кроме прямого родителя. Так что гулять с кем-то из другого домика не запрещается. Так у тебя кто в богах – мать или отец?
У Джейсона, как обычно, не было ответа. Он поднял голову, но никакого сияющего знака над ним не появилось. Флюгер на крыше Большого дома продолжал указывать в его направлении, этот бронзовый орел смотрел на него, словно говоря: «Мотай отсюда, парень, пока не поздно».
Потом он услышал шаги на крыльце. Но шаги не ног – копыт.
– Хирон, – сказала Дрю. – Это Джейсон. Он чудо как хорош.
Джейсон отпрянул назад с такой скоростью, что чуть не свалился на землю. Из-за угла появился человек на коне. Только он был не на коне. Он был частью коня. От поясницы и выше он был человеком – с кудрявыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. На нем была футболка с надписью: «Лучший кентавр в мире», а на спине висели колчан со стрелами и лук. Голова его находилась так высоко, что он пригибал ее, чтобы не задеть фонари на крыльце, – ведь от поясницы и ниже он был белым конем.
На лице Хирона, смотревшего на Джейсона, стала появляться улыбка. А потом вдруг кровь отхлынула от его лица.
– Ты… – Глаза кентавра сверкнули, как у загнанного в угол зверя. – Ты ведь уже должен был умереть.
Хирон приказал Джейсону – вернее, он его пригласил, но это приглашение было похоже на приказ – войти в дом. Дрю он сказал, чтобы она возвращалась в свой домик, что не вызвало у девушки никакого энтузиазма.
Кентавр мелким галопом подскакал к креслу-каталке на крыльце, снял со спины колчан и лук, пятясь, подобрался к сиденью, которое раскрылось, как коробка волшебника. Хирон осторожно ступил в него задними ногами и начал укладываться в пространство, которое казалось слишком маленьким для него. Воображению Джейсона представился грузовик, сдающий задним ходом и сигналящий – би-би, би-би, би-би; задняя часть кентавра исчезла, и кресло разложилось – из него выскочили две ложные человеческие ноги, укрытые одеялом, и в таком виде Хирона можно было вполне принять за обычного смертного в кресле-каталке.
– Следуй за мной, –
