мгновение благодаря решительности и отваге горстки очень талантливых детей.
Четвертая часть земля людей
XII. Города и села
Все выходные в Сан-Паулу мы посвящали занятиям этнографией. Сведения, которые мне сообщили, оказались неверны: пригороды были населены сирийцами и итальянцами, а индейцы находились гораздо дальше. Наиболее близким к сфере моих научных интересов оказалось исследование одной небольшой деревушки в пятнадцати километрах от Сан-Паулу. В ее жителях, светловолосых и голубоглазых, прослеживалось немецкое происхождение. И в самом деле, около 1820 года группа немецких колонистов начала обживать районы с умеренно тропическим климатом, но они словно растворились и затерялись в здешней крестьянской нищете. К югу же, в штате Санта-Катарина, небольшие деревни Жуанвиль и Блуменау, под сенью араукарий, сохранили атмосферу прошлого столетия: улицы, ровно застроенные домами с остроконечными крышами, носили немецкие названия, да и говорили там только на этом языке. На площади около пивной усатые старики с бакенбардами курили длинные трубки с фарфоровыми головками.
Вокруг Сан-Паулу проживало также множество японцев, с которыми было почти невозможно наладить контакты. Иммиграция японцев была организована по определенной системе. Им обеспечивали бесплатный переезд, временное проживание по прибытии, а потом распределяли по фермам во внутренних районах, где их деревенская жизнь напоминала порядки военного лагеря. Все необходимые для жизни учреждения были сконцентрированы в одном месте: школа, рабочие места, мастерские, медпункт, торговые лавки, развлекательные заведения. Большую часть времени эмигранты проводили практически в изоляции. Компания-организатор всячески поддерживала такое положение вещей, а иммигранты тем временем расплачивались с ней, возвращая долг, и копили сбережения в своих чемоданах. По истечении срока договора компания гарантировала им возвращение домой, чтобы они могли спокойно умереть на родине предков, а если малярия унесет их жизни на земле Бразилии, то тогда на родину доставят их тела. Делалось все возможное, чтобы создать у иммигрантов постоянное ощущение связи с Японией, где бы они ни находились. Но соображения, которые вдохновляли организаторов, вполне могли быть не только финансовыми, экономическими или гуманными. Тщательное изучение карт позволяло обнаружить стратегическую подоплеку в неслучайном выборе местоположения ферм. Было чрезвычайно трудно попасть в офисы «Каигаи-Идзю-Кумиаи» или «Бразил-Такахока-Кумиаи», и еще сложнее проникнуть в совершенно закрытую сеть гостиниц, госпиталей, кирпичных заводов и лесопилок, где эмигранты были на полном самообеспечении. Во всем этом, как и в выборе участков для окультуривания земель, явственно прослеживался некий план. Сегрегация колонистов в тщательно выбранных районах и стремление к археологическим изысканиям, которые могли бы сочетаться с сельскохозяйственными
