понятие «счастье» так и зависло без определения.
Психологи часто категоричны. Их советы какие-то уж слишком конкретные. Понятно, что от них конкретики требуют потребители их услуг. Но вот берешь психологический журнал, наполненный профессиональными советами, и понимаешь, что не очень-то эти советы лично тобой выполнимы. Нам рекомендуют обязательно делать то, что у нас и так не получается, решаться на то, что для нас просто немыслимо. В результате мы сначала не верим в себя, а потом не верим им. Наверняка есть те, кому вычитанный совет может дать нужный толчок в правильном направлении. Бог им в помощь. Но мы-то с тобой взялись за дело самостоятельно, никого не приплетая, всю ответственность берем на себя. В разговорах о разных аспектах понимания поставленного вопроса, сформулируем свою позицию, только для себя. Никого ни к чему призывать и, тем более, принуждать, не собираемся, потому что нам нужно наше собственное счастье, потому что
Человек рожден для счастья, как птица для полёта (В. Короленко).
А по сути?
Даже самые удачливые из нас, убежденные в том, что счастливы, не могут похвастаться непрерывностью приятных ощущений. Они есть, но изрядно разбавляются обыденностью, обязаловкой. Чаще всего, восторги возникают в воспоминаниях о минувшем, преодоленном, когда весь негатив либо стерся, либо уже превратился в свое «к лучшему» и поэтому не ранит. Поймать желанное ощущение в момент свершения чего-то – большая редкость в каждой жизни.
А. Градский. У меня бывают радостные моменты, а они как светящиеся точки. Вот от этих точек до следующих и живем. Если человек постоянно счастлив, то ему точно дорога в Кащенко. Так же, как если несчастлив постоянно. Счастье в моменте. Поэтому это чувство ценно.
Сиюминутное счастье в Древней Греции называли гедонизмом. Оно ощущается как радость, наслаждение и восторг, которые хочется повторять и повторять. Гедонист ищет наслаждений и избегает страданий. Полноценная жизнь, по его мнению, сводится к последовательности приятных ощущений. Если в настоящий момент что-то доставляет ему удовольствие, это служит достаточным оправданием для того, чтобы этим заниматься, какой бы вред это не принесло в будущем. Однако здесь возникает проблема: мы быстро привыкаем к «раздражителям» и они уже не доставляют нам прежней радости. Нужны другие (новые друзья и возлюбленные) или прежние в усиленных дозах (наркотики, например). Но как только новизна меркнет, он ищет и находит себе новые привязанности. Быстро находятся те, кто эту потребность в сиюминутном удовлетворении и наслаждении эксплуатирует ради собственной наживы.
Шопоголики – самый наглядный пример. В их шкафах погребены горы тряпок, так и не ставших одеждой, но это не сокращает масштабов новых покупок. Человек, ступивший на эту «беговую дорожку», постоянно испытывает потребность в вещах, которые приносят лишь кратковременную радость. Полученное, достигнутое быстро теряет свою прелесть, все новые и новые «горизонты»
