мы, журналисты, сами и займемся ситуацией в лицее, – подхватил находчивый наш редактор, – раскроем анонима и выведем всех негодяев на чистую воду. Это лишь прибавит авторитета нашей уважаемой газете!
– Неужели «Рабочее слово» опустится до уровня «желтой» прессы?! – повторила свой воинственный клич Матрена Зевако. «Коммуняки» тоже были в оппозиции к редактору, но к их мнению тогда мало кто прислушивался. – Грязными анонимками пусть занимаются правоохранительные органы!
– А областная газета останется в стороне?! – рявкнул Евгений Иванович и вдарил для вящей убедительности увесистым своим кулачищем по столу.
Сотрудников славной редакции наступивший дикий капитализм застал врасплох. Кому принадлежала нынче газета, мы и понятия не имели. По крайней мере, редактор волен был выбросить на улицу любого из нас по собственной лишь прихоти. Кучки оппозиционеров, зная крутой нрав Бутылькова, притихли.
– Умоем, так сказать, руки и будем наблюдать за…– Евгений Иванович подыскивал убийственное слово, – за разложением молодежи и педагогов!
– Предлагаю, – продолжал главный редактор уже спокойным голосом, – поручить расследование фактов, изложенных в анонимном письме, – Бутыльков выдержал точно рассчитанную паузу, – молодому нашему журналисту Олегу Пеньчуку!
Вздох изумления невольно вырвался у собравшихся. Петя Кирюхин и тут не удержался. Он высказался ехидно, да так, чтобы все услышали: «Доверить разбирательство нашему «пеньку» – это все равно, что выбросить письмо в урну!»
Кто-то захихикал, Олежка густо покраснел.
– Мы не должны допустить, – вновь возвысил начальственный голос Евгений Иванович, – развала дисциплины в техникуме, то бишь, как это теперь модно называть – в лицее!
И с ободряющим видом редактор повернулся к Пеньчуку:
– Разберитесь и примите меры!
«Нашему бы теляти…»
Так он оказался на рабочем столе Олега Пеньчука, тот самый листок в линеечку, вырванный из обыкновенной ученической тетрадки. Со временем мы перестали воспринимать потрясающую абсурдность анонимки. Но Олежка не улыбнулся и тогда, когда прочитал ее в первый раз. Что увидел за строками послания начинающий репортер Пеньчук, нам, его коллегам, осталось неизвестным.
Письмецо украсилось размашистой резолюцией главного редактора: «Корреспонденту Пеньчуку. Ознакомиться и принять меры».
Как бы то ни было, Олежек был самый молодой журналист нашего славного коллектива, состоящего в основном из «перьев» пред – пенсионного и пенсионного возраста. Но был ли смысл столь щекотливое расследование поручать юнцу?
В кабинет Олега заглянула секретарша редактора Элла и сказала, что его вызывает Осинский.
Строить капитализм оказалось гораздо труднее, чем коммунизм. Даже газетчикам, которые, как известно, строят только языком. Оставшееся без финансовой
