дворянин в познании ветров как на буссоле, яко и на карте, и в познании инструментов карабелных, дерев, и парусов, и веревок есть по свидетелству моему искусный и до того способный, и для лутчей веры сей лист подписую моею власною рукою и прикладаю мою печать…”.
На следующий год, 29 мая 1698 г. Толстой отправился из Венеции в новое учебное плавание по Адриатике на сторожевом судне под командованием грека Ивана Карстели, которое охраняло морские границы Венеции от турок и корсаров. Спустя несколько дней, отправившись из Дубровника в Пераст, на рейде городка Кастель-Нуово (ныне Херцег-Нови), недавно отвоеванного Венецией у турок, “группа Толстого” встретила вторую группу русских волонтеров (условно “группу Куракина”), обучавшихся в Перасте в школе “Наутика” у Марко Мартиновича:
“Июня в 10 день. В 6-м часу дня от города Дубровника мы на своем фрегадоне поплыли к городу, или к местечку, Перасте способным ветром, а невеликим. И, отъехав от Дубровника 10 миль италиянских, увидели на море впереди себя два судна турецких, которые называются фусты, на которых ездят корсары, то есть добыточники, или разбойники морские. И мы на фрегадоне своем, управя пушки к бою и всякое ружье, поворотили парусы свои прямо к тем корсарам и сошлись с ними блиско, как можно стрелять ис пушек. И те корсары поворотили от нас к берегу и, опасаяся нас, поставили у себя на фусте бандеру, то есть знамя под гербом Венецкой републики под образ святаго Марка, которую бандеру мы усмотря, прошли их мимо, не стреляя по них ис пушек, в ближнем разстоянии. А то суть обыкность курсаров турецких: когда не смеют с кем бится, тогда выставливают бандеры, или знамена, християнских знаков. Того ж числа за два часа до ночи приплыли мы под город, которой называется Каштелново; тот город Венецкой правинции, от города Дубровника 40 миль италиянских. Под тем городом наехал я своих москвичей на карабле: князя Дмитрея, князя Федора Голицыных, князя Андрея Репнина, князя Ивана Гагина, князя Юрия Хилкова, князя Бориса Куракина и иных…”
Стремясь еще более расширить свою морскую практику, Петр Толстой совершил далее уникальное плавание (на этот раз один или в составе небольшой группы) из Неаполя на Сицилию, далее на Мальту и обратно в Неаполь, в котором пережил немало приключений, подробно описанных в его “записках”. Проехав далее Рим, Флоренцию, Болонью, Феррару и Падую, Толстой закончил свое многомесячное турне опять в Венеции, по всей видимости так и не узнав, что в те дни, когда он в конце июля 1698 г. плыл из Сицилии в Неаполь вдоль Тирренского побережья Италии, в Венеции побывал (хотя и очень коротко) человек, ради расположения которого он и проделал свое уникальное путешествие, – царь Петр Алексеевич Романов.
25 октября 1698 г. Толстой получил письмо, подписанное боярином Федором Алексеевичем Головиным, вернувшимся вместе с царем Петром из “Великого посольства” в Москву. Глава Посольского приказа, по-видимому симпатизировавший Толстому, сообщал, что царь приказал отозвать из Европы всех обучающихся там “волонтеров”:
“Государь
