Из сокровенного, чуждого тщеславию делания милостью Божией произрастает щедрый урожай благодати, спасительный и для самого делателя, и для множества душ человеческих. Будем же подвизаться не в угодничестве миру с его соблазнами, а в служении Спасителю своему, памятуя слова старца схиигумена Иоанна Валаамского: «На смертном одре – вот тогда-то придется испытать неожиданные явления, тогда человек познает, что мир сей – обманщик. Не знай мирской суеты, наполненной лукавствием, тщеславием, лицемерием, ложью и гордыней: с этими пороками разве когда почувствуешь в душе своей умиление и благодать?»
Припадем же с теплыми молитвами к преподобным отцам Сергию и Герману, их предстательством да обретем благодатную помощь для богоугодной жизни, чтобы не постыдиться нам, когда приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. 4, 5), ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков.
Аминь.
Слово на Собор славных и всехвальных двенадцати апостолов
(30 июня / 13 июля)
Тому не радуйтесь, что душ вам повинуются, порадуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Удивительны деяния, но еще более изумительно внутреннее совершенство апостолов Христовых. Эти двенадцать были лучшими людьми своего времени. Во всем мире не было равных им по чистоте сердца и красоте души, по мужеству и сокровенной силе разума. А мир презирал их, считая за ничто, – ведь кто были они? Простолюдины, рыбаки, мытари. Но словно алмазы из грязной почвы, извлек их Сердцеведец Господь из галилейской глуши и призвал на великое апостольское служение.
Какие разные они, эти избранники Христа Спасителя. Даже братья по крови – и те будто бы противоположны друг другу. Сыновья Ионины: пылкий Петр, и неторопливый, спокойный Андрей. Братья Зеведеевы: неустрашимый могучий Господень воин Иаков – и нежнейший, любвеобильнейший Иоанн. Дети Алфея: цепкий, напряженно впитывающий Христово учение евангелист Матфей – и «второй» Иаков, скромник и смиренник. А остальные: что, казалось бы, общего между ними? Неугомонный и стремительный, с Самим Божественным Учителем дерзавший спорить Филипп – и тихий мечтатель Варфоломей. До капризности упрямый, дотошный Фома – и готовый, подобно молнии, исполнить любую Божию волю Симон Зилот. Омытый покаянными слезами, светящийся сердечной теплотой Фаддей, видевший еще Богомладенца Христа, – и новичок среди апостолов Матфий, умудренный ветхозаветным знанием воспитанник праведного Симеона Богоприимца, заменивший Иуду Искариота. Какое многоцветие характеров, разнообразие темпераментов, несхожесть душевных укладов и их проявлений! В каждом – собственный, особый мир. Словно все личностные начала, встречающиеся в человечестве, объединились и радужным
