Сергеем Юрьевичем, а тебя?
– Сергеем.
– Тезки, значит. Садись. И отвечать будете сидя. Странно, и у вас в журнале не проставлены имена, – как будто между прочим бросил Сергей Юрьевич и продолжал знакомство с классом, успевая вписывать имена и говорить.
– Заранее предупрежу вас – у меня плохая память на имена, а фамилии я тем более не запоминаю. Фамилии – это для государства. Помните – Платон, Аристотель, Диоген? Прекрасно, без всяких закорючек… Вы задумывались? А теперь мы будем искать выход сообща, насколько, конечно, это возможно… Я о вере: тысячи, нет, миллионы людей верили в бессмертие. Вы знаете об этом? Почему им хотелось сохранить свою плоть, свою душу, имя свое?.. Бессмертен ли наш язык? Придет, быть может, время и расплавит книги, цивилизации? Или человек победит, достигнет большей власти, ему будет больше доверено? Природой? Вселенной? Разумом?.. Да, класс у вас небольшой, тем, впрочем, и лучше. Вы, наверное, удивляетесь мне? – он поднял голову и обвел взглядом лица. – Поверьте, я не для эффекта, вы самые старшие в школе, с вами можно говорить, нужно говорить обо всем. Мне же дано право учить вас, а через раскованную речь, через то, что меня тревожит и восхищает, я хочу подойти к самому главному… Поскольку у нас урок русской литературы, то самое главное на данный момент – художественное произведение.
Он закончил перекличку – для меня, захлопнул журнал и встал.
– А что такое художественное? Вы знаете? Вот ты, Андрей, – показал он рукой на одного из лучших учеников школы, – знаешь? Сиди, сиди.
– Художественное, – замялся Андрей, – значит… воображаемое… Нет, правдиво отражающее действительность!
– Почему правдиво? Разве не бывает не правдиво, а художественно?
– Наверное, бывает.
– Например?
– Например… Демона на свете нет, а у Лермонтова есть, – нашелся Андрей.
– Да, конечно, хотя смотря что понимать под словом правдиво. Может быть, правдивость художественного в способности автора незаметно овладеть нашими чувствами, эмоциями, разумом? Или в бескорыстном желании, в потребности художника видеть мир своим существом – неповторимым и уникальным; каждый оценивает мир по-своему, а почему мы взгляд одного человека на ту или иную вещь называем правдивым, а взгляд другого – ложным, когда от разности взглядов – поиск, движение? Не убивать же человека, если он видит то, чего другим не дано увидеть? Или убить? От зависти? Сохраняя безопасность?.. Один мой товарищ говорил, что художественное – попытка объяснить свой ум, понять его и самого себя, что произведение – это одно из дерзновений на преодоление времени и смерти, что художественное – это то, к чему через человека стремится природа, потому что сама она не художественна. Я думаю иначе, но сейчас не будем говорить об этом. Задумывайтесь над различными, даже хорошо вам известными и понятными словами, и вы поймете, что каждое слово бездна, неоднозначно, и порой ни за что не постигнешь его сути, а постигать-то нужно… – улыбнулся он.
Я
