style="font-size:15px;"> 17
Термин Ю.Н. Караулова (см.: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. С. 36 и след.) [сноска здесь и далее автора статьи. – О.Т.,Н.К.].
18
Залевская А.А. Слово в лексиконе человека. М., 1990. С. 76.
19
См. типологию прецедентных имен, используемых в российских СМИ, в аксиологическом аспекте: 1. Несущие пейоративную оценку («Интерес масс-медиа притягивают прежде всего отрицательно оцениваемые события: Шариков, Держиморда, „дети лейтенанта Шмидта“, Молчалин» и др.). 2. Несущие мелиоративную оценку (Данко, Золушка, Наташа Ростова и др.). 3. «Большинство ПИ литературного происхождения (и их производных) обладают неоднозначной (диффузной)оценочностью, однозначно дифференцируемой лишь в контексте. Оценка зависит от идеологической направленности издания (отражающей идеологически маркированную, социально-групповую систему ценностей), а также от сложности литературного образа <…>, но при всей неоднозначности оценки в текстах СМИ преобладает пейоративная оценка (Остап Бендер, Дон Кихот, Павка Корчагин, Карлсон и др.). Неоднозначность оценки в некоторых случаях служит предметом публицистического осмысления: <…> главный водораздел в интерпретациях донкихотства проходит по линии: положительный или отрицательный герой, образец для подражания или объект для насмешек (Вестник Европы. 2005. № 16). В некоторых случаях наблюдается синтез пейоративной рациональной оценки и мелиоративной эмоциональной (Бендер на рациональном уровне – мошенник, проходимец, плут, на эмоциональном – любимый аудиторией персонаж; в СМИ положительно оцениваются его талант, предприимчивость, юмор, самоирония, находчивость и т. д.)» [Русский язык… 2007: 537].
20
К текстам, «пестрящим цитатами, часто уподобляемым мозаике, лоскутному одеялу», можно отнести и текст настоящего учебного пособия, авторы которого разделяют следующую точку зрения: «Такая реализация интертекстуальной стратегии, когда в тексте выявляется один ведущий голос, присваивающий себе право последней текстовой предикации по отношению к интертекстуальному включению, порождает тип дискурса, который Л.А. Гоготишвили называет монологическим диалогизмом. Такая реализация интертекстуальности преобладает в научных и официально-деловых текстах» [Хорохордина 2009: 36]; см. также: «…в современной эстетике упор делается на разнородность и дискретность как на конститутивную особенность всякого текста, в который вторгаются фрагменты другого» [Пьеге-Гро 2008: 112].
21
«Этой другой „вещью“ не всегда оказывается корпус литературных текстов. <…> С помощью аллюзии можно отсылать читателя к истории, мифологии, общественному мнению или к общепринятым обычаям» [Пьеге-Гро 2008: 91]. К явлениям интертекстуальности в художественном тексте относят также пародию, бурлескную травестию и стилизацию.
22
&nb
