его всю оставшуюся жизнь, от недостаточности надпочечников и, как следствие, болезни Аддисона{13}. Для членов семьи и друзей Джек[3] Кеннеди всегда выглядел больным и умирающим.
И все же он весело и с иронией смотрел на жизнь. Как слабые, так и сильные стороны его характера формировались на основе глубокого убеждения, что смерть должна наступить очень скоро. «Главное, – сказал он своему другу во время долгой беседы о смерти, – каждый день жить так, как будто это твой последний день на земле. Я так и делаю»{14}. Если взглянуть на его жизнь под этим углом, то Джон, действительно, был безрассудным и славился сексуальными похождениями, которые станут предметом обсуждений в СМИ после его смерти. Он также мог быть мужественным и служить примером истинного героизма. Он не боялся смерти. Став президентом, он часто шутил о ее приближении. Ангел смерти был его компаньоном. Улыбаясь в лицо собственной смерти, Кеннеди считал, что имеет полное право уберечь от гибели других людей.
Вторая мировая война сделала из Джона Кеннеди человека, готового отдать свою жизнь за друзей. За два года до бомбардировки Хиросимы Кеннеди был командиром торпедного катера в южной части Тихого океана. В ночь с 1 на 2 августа 1943 г. он был за штурвалом своего торпедного катера PT-109, который патрулировал в проливе Блэкетта в районе Соломоновых островов, в водном коридоре, используемом японскими эсминцами. Это была безлунная ночь. Внезапно из темноты появился корабль и направился к РТ-109. Впередсмотрящий закричал: «Корабль по курсу на два часа!» Кеннеди был за штурвалом. Японский противолодочный корабль врезался в РТ-109, сделав гигантскую пробоину в правом борту. «Вот как выглядит смерть», – подумал Кеннеди, когда его отбросило от штурвала. Раздался ужасный грохот, когда взорвалось горючее на борту.
Часть катера, на которой находился Кеннеди, осталась на плаву. Четверо из 12 членов его экипажа находились там же. Еще двоих никто больше не видел и не слышал. Остальные шестеро оказались воде, но они были живы. Кеннеди, занимавшийся плаванием во время учебы в Гарварде, поплыл в темноте на крик, в поисках обгоревшего инженера Макмэхона. Он подбадривал и уговаривал других не сдаваться, а затем несколько сотен метров тащил на себе Макмэхона к оставшейся на плаву части корабля, которую можно было различить благодаря мигающему свету, подаваемому членами экипажа. Все оказавшиеся в воде добрались до покосившейся палубы и буквально рухнули на нее. Было непонятно, сколько времени для их спасения потребуется патрульным катерам с базы на острове Рендова в 65 км от них.
Когда помощь не пришла ни утром, ни днем, группа покинула тонущий обломок катера. Они поплыли на маленький пустынный остров в окружении больших островов, на которых находились японские солдаты. Девять членов экипажа держались за бревно и усиленно гребли руками и ногами в сторону острова. Кеннеди снова буксировал Макмэхона, держа в зубах ремень от его спасательного жилета.
Кеннеди
Nigel Hamilton, “JFK: Reckless Youth” (New York: Random House, 1992), p. 42, 104, 147–52; Robert Dallek, “The Medical Ordeals of JFK,”
Так Джона называли близкие родственники. –
Цитата Джорджа Сматерса в интервью Питеру Кольеру и Дэвиду Горовицу для их книги “The Kennedys: An American Drama” (New York: Warner Books, 1984), p. 208.
