подъезда. Внутри оказалось довольно просторно. От самой крыши свисала сверху массивная люстра, а кверху, вдоль стен, вели каменные ступени, огороженные перилами на витых металлических ножках. Пропустив впереди себя новых друзей, Кошкин отпустил из рук входную дверь – та плотно прилегла к косяку и глухо щелкнула.
Поднявшись по ступеням, они остановились на площадке. Дверь квартиры оказалась приоткрытой, и было слышно, как Машка с кем-то говорит голосом Кошкина. Это был не единственный случай, когда Машка говорила с чужого голоса.
– Проходите, не стесняйтесь, – сказал Кошкин, распахивая перед гостями дверь. Пропустив гостей, он вошел сам. Машка стояла в конце прихожей. Кошкин подошел к ней и вырвал из рук телефон.
– Опять ты за старое?! А то, что дверь нараспашку – это нам невдомек!
– Это Софья Степановна! – Машка посмотрела в сторону гостей. – Опять приходила, дверью стучала – вот и осталось открыто. Я не обязана закрывать за всеми.
Кошкин наклонился к ее уху и назидательно произнес:
– Она не все! Она моя мама! А теперь ступай в столовую, накрой на стол. – И к гостям: – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Можете принять душ.
Он показал рукой вдоль коридора.
Гости меж тем едва шевелились. Кошкин подошел к ним, забрал у них тощие рюкзаки, положил на скамью в прихожей.
– В душ! Непременно в душ! – говорил он, отворяя дверцы встроенного шкафа. – Вот тапочки, чистые… А вам, Катенька, вот тут можно посмотреть… Тут мамины вещи. Новые. Думаю, вам подойдет…
Машка тем временем стояла на прежнем месте, сверля глазами пространство.
– Что-то не понял я! – удивился Кошкин. – Бунт на корабле? Итальянская забастовка?
– Ничуть, – ответила та, едва шевеля губами. – Должна же я знать, кого ты к себе привел.
– Ступай на кухню! – велел ей Кошкин, повысив голос. Однако Машка не двигалась с места.
Гости направились в душ. Машка пошла за ними следом своей изысканной, но не ко времени, походкой, крутя бедрами. Проводив их до конца коридора, она вернулась и застыла возле хозяина. На этом ее действия ограничились: она не хотела ничего понимать, холодно смотрела в сторону ванных комнат и тяжело дышала.
– Что с тобой, у тебя вирус? – спрашивал Кошкин.
Машка закатывала глаза к потолку и молчала. Потом отправилась в спальню, легла в постель и, закрывшись с головой одеялом, стала беззвучно рыдать. Такова была последняя (улучшенная) версия данного андроида.
Делать нечего. Кошкин отправился к себе в кабинет, вынул из стола пульт управления и нажал на нем красную кнопку. Машка слабо пискнула и отключилась.
Кошкин вдруг вспомнил про недавний звонок – ведь звонила же Машка кому-то в его отсутствие! Причем его голосом! А это могла быть подстава: тот, кто говорил с Машкой, считал, что говорит с Кошкиным. У Машки был собственный встроенный блок связи. Она могла выйти на связь с кем угодно, изменив при этом свой
