у него скользнул по груди девушки. Потом застрял у нее на шее – там, где билась едва заметная усталая жилка. Кошкин давно мог быть дома, потому что ничто его не связывало с этими людьми, но жилка под тонкой кожей не отпускала его. Она просила решения быстрого и точного. Как тот пароль, который не давался в последнее время.
– Обещали похолодание, – продолжил он. И тут же добавил: – Вы можете заночевать у меня.
– Мы и так вам обязаны, – оживился Федор Ильич.
От напряженного разговора Кошкина слегка лихорадило.
– У нас есть, где жить, – говорила девушка. – У нас дом в лесу. Пусть живут себе. Видит бог, мы пытались, но нам не дали вразумить эти головы.
– Назад, к природе… – соглашался отец. – Будем собирать там грибы…
В сумерках, шагая косогором вдоль чугунного ограждения, они подошли к двухэтажному кирпичному дому с двумя подъездами.
– Вот и жилище мое, – сказал Кошкин, останавливаясь слева от здания.
Он взялся за ручку двери, собираясь пропустить впереди себя своих новых знакомых, и услышал за спиной шорох автомобильных шин. На углу бокового проезда остановилась машина со световым маяком, за ней еще одна.
– Не двигаться! – гремело над улицей.
На дорогу из машин выскочили не менее дюжины человек. Яркая желто-зеленая форма на них зловеще светилась. Подобное свечение не сулило ничего хорошего.
– Руки верх! Я Татьяноха!
– Черти тебя принесли, рыжая сволочь…
Не успел Кошкин еще что-нибудь сказать, как его облепили со всех сторон, ухватили за руки и с хрустом надели наручники.
Новых знакомых прижали лицом к стене и, заведя руки за спину, надели наручники.
– Кто вы?! – орал Федор Ильич. – Я буду жаловаться прокурору! Я пойду к губернатору!
– Пойдешь! – соглашался рыжий мужик в форменном чепчике. – Но ты запишись к нему для начала, потом ори! Взяли моду – пугать…
Он замолчал, отворачиваясь, и в тот же миг, словно бы передумав, вдруг уцепился пальцами в Федину шею. Ноги у Феди при этом подкосились, он сначала как будто повис у стены, а потом повалился боком в асфальт.
– Что вы делаете! – кричала Катя. – Вы не имеете права!
Дальше ей не дали сказать. Один из милицейских прижал к ее шее дубинку и так стоял у стены, пока другой из них шарил у девушки по карманам.
– Вы не имеете права! – хрипела Катя. – Это вам не пройдет…
– Да, не пройдет, – тихо и зло говорил Татьяноха. Он приблизился к девушке, ухватил за плечо и развернул лицом к себе. Затем, ухватившись пальцами за подбородок, проговорил:
– Это не пройдет никогда, потому что мы не позволим…
Глава 3
Это не то, что вы думаете
Римов принимал доклады от группы наружного наблюдения. Услышав про мужика с дочерью, наказанных на месте за самовольный митинг, оживился и стал расспрашивать полицейских о дальнейшей судьбе задержанных, а когда понял, что задержанные были отпущены
