в Харькове пять лет, он оказался здесь, расценив распределение как кару господню. Вскоре, однако, престарелый директор запросился на пенсию, и сменного мастера назначили сразу директором. Почему нет?! Молодой коммунист подает надежды. Надо растить юные дарования на смену старикам. Ему и в обкоме со временем место найдется…
Все бы ничего, да грянула перестройка, и вскоре директор понял, что лично для него не так уж все плохо – надо ушами лишь вовремя шевелить. Это ничего, что ликвидировали Госплан, рухнули экономические связи. Главное в том, что руки теперь не связаны, что каждый – сам себе хозяин. Плыви, если не утонешь. Знали бы они, усадившие в кресло губернатора бывшего фармацевта, каким трудом ему достался успех! Скупив акции приватизированного предприятия – где угрозой и силой, где за бутылку водки, – теперь он один правит на предприятии, и одиночество ему не скучно. Он вышел на новый уровень.
– И все-таки, ребята, кто-то стучит из обкома, – очнулся Политик. – Откуда знать Сереброву и этой «Плесени», что ко мне в огород залез леший? Я никому не говорил об этом случае.
– Там же теща, Васильич, – напомнил Мальковский. – Что известно женщине – известно всему свету. Ничего страшного… Подметут в тайге – может, перестанет писать.
В углу кабинета молчал в кресле Рапп. Разговор словно не касался его. Случай с сыном выбил его из наезженной колеи.
– А ты что сидишь, как свидетель? Кстати, как здоровье сына?
– Хорошо? Скоро выпишут?
– Ну а так-то он ничего? – назойливо спрашивал Безгодов. – Я имею в виду нижнюю часть. Поправился? Пришили?.. Или сшили… Значит, просто зашили, и всё? Ну, пусть поправляется.
Глава 15
Михалыч с напарницей лежали в машине. Вода лилась с неба вперемешку с электричеством, гремело, содрогаясь, пространство и кололось на части.
– Кем ты была раньше?
– Гимнасткой…
Ее путь в Учреждение оказался иным. Вначале она разочаровалась в профессии. Как видно, у нее были на то причины. Возможно, ее или кого-то из близких крепко обидели, после чего гимнастка решила, что ее место в МВД. Михалыч не расспрашивал о мотивах поступления на службу. Они просто лежали. Затем она провела ему ладонью по голове.
– Давно ты один?
– Да…
– Можно, я тебя поцелую?
Они обнялись.
– Жарко… Разденусь…
Она освободилась от брюк, а через секунду уже оседлала Михалыча сверху. Темнота не давала возможности разглядеть ее. Приходилось доверяться рукам. На ощупь она была стройной и молодой. Еще через секунду Михалыч вошел в нее без каких-либо прелюдий. Она кокетливо всхлипнула и принялась работать наверху, задевая головой обшивку салона.
– Я счастлива, что обрела тебя… Наконец-то… Какой ты большой! Ты достаешь меня всю изнутри!
Ага, счастлива… Михалыч молчал. Как-то не выработал привычки во время секса молоть языком.
