этой суммы или задержка в ее погашении сулили Драги и ЕЦБ юридические проблемы со стороны Бундесбанка и Конституционного суда Германии, подрывали доверие к программе выкупа задолженности как таковой и были чреваты расхождением во взглядах с канцлером Меркель, которая вряд ли захочет воевать одновременно с Бундесбанком и немецким Конституционным судом. Столкнувшись с этакой могучей силой, Драги наверняка обнаружит, что его свобода действий резко сократилась, а это обернется утратой доверия рынков к его актуальному магическому посулу сделать «все, что нужно», чтобы спасти евро (только этот посул еще спасал общеевропейскую валюту).
– Марио Драги намерен запустить в марте 2015 года крупную программу скупки долгов, без которой евро конец, – сказал я. – Последним, что ему нужно, будут какие-либо помехи данному плану[90].
Поэтому правительство СИРИЗА должно уведомить Драги о том, что хочет заключить выгодную сделку с ЕС, ЕЦБ и МВФ и готово к компромиссам ради нее. А еще оно должно сообщить, вежливо, но твердо, что если Драги начнет закрывать греческие банки в качестве реакции на победу СИРИЗА, правительство посчитает такие действия casus belli[91] и незамедлительно примет решение отложить выкуп греческих государственных облигаций на балансе ЕЦБ, скажем, на два десятилетия. Я не сомневался, что, если правительство СИРИЗА заблаговременно оповестит о своем намерении нанести ответный удар подобными действиями в отношении облигаций SMP на балансе ЕЦБ, это помешает ЕЦБ закрыть наши банки.
– Драги слишком хитер, это опытный финансист, он не пойдет на такой риск просто ради того, чтобы позволить Берлину вас растоптать, – сказал я Алексису. – Конечно, с другой стороны, если вы не убедите его в серьезности своих намерений относительно облигаций SMP, у него не будет причин враждовать с Берлином и отказывать в удовлетворении его просьбы устроить Греции принудительные банковские каникулы.
Как и в 2012 году, в квартире Алексиса тем вечером я изо всех сил пытался втолковать очевидное: и здесь, и во всех прочих аспектах переговоров, с которыми им предстоит столкнуться, СИРИЗА не может себе позволить блефовать. Даже если Драги закроет наши банки, правительство Алексиса должно было быть готово к удержанию экономики на плаву на протяжении нескольких недель. Если Алексис выстоит – сигнализируя Берлину и Франкфурту, что, пускай целью его правительства является справедливое соглашение с кредиторами, он предпочтет дорогостоящий и нежелательный «Грексит» кошмару капитуляции и долговой кабале, – вот тогда начнутся настоящие переговоры.
Готовы ли они сражаться в этой битве до конца?
Паппас как будто обиделся на мой вопрос. Более сдержанный Алексис сказал с видом мученика: «У нас нет выбора». Драгасакис промолчал.
Крайне важно составить план, позволяющий выиграть время, прибавил я, это позволит обеспечить правительству несколько недель, когда не придется выбирать между «Грекситом»
Информацию о том, что высшие должностные лица ЕЦБ обеспокоены последствиями списания греческих государственных облигаций на балансе ЕЦБ в случае запуска в марте 2015 года мер количественного смягчения (обычное обозначение массовой скупки долгов), я получил от источника в «верхах» иерархии ЕЦБ. Совсем недавно, в июне 2016 года, эта инсайдерская информация была подтверждена разъяснением конституционного суда Германии (Bundesverfassungsgericht) по поводу толкования Европейским судом решения о деятельности ЕЦБ по приобретению долгов – в частности, по так называемой программе прямых денежных операций, которую Драги считал «преамбулой» к своей полномасштабной программе количественного смягчения. Немецкие судьи разъяснили, что, «хотя Европейский суд считает политическое решение допустимым без дополнительных уточнений, реализация этого решения должна отвечать
Поводом к войне (
