Национализация банков будет иметь смысл только в случае «Грексита».
– Но мы же решили отказаться от «Грексита» как цели, верно?
– Верно, – сразу же отозвался Алексис.
– Следовательно, нам надлежит признать, что наша позиция в переговорах по поводу банков должна быть вот такой: их акции вместе с обязательствами по докапитализации передаются Европейскому союзу, а у руля становятся новые советы директоров, которые больше не будут кормиться с рук греческих банкиров.
Алексис и Паппас утвердительно закивали, но Драгасакис, как я мысленно отметил, отреагировал уклончиво, обронил лишь, что важно оставаться в рамках законности – что было, разумеется, вполне очевидно. Его уклончивость укрепила мои подозрения. Тем не менее, все трое как будто одобрили мои идеи. Однако я ощущал необходимость лишний раз проговорить вслух наши общие цели.
– Во-первых, приоритетом является реструктуризация долга. Во-вторых, первичный профицит бюджета должен составлять не более 1,5 % государственного дохода при полном отказе от новых мер жесткой экономии. В-третьих, предполагается масштабное снижение ставок НДС и корпоративных налогов. В-четвертых, ведется стратегическая приватизация при сохранении прав работников и стимулировании инвестиций. В-пятых, создается банк развития, который станет использовать оставшиеся государственные активы в качестве залога для активизации внутренних инвестиций, а его дивиденды будут направляться в государственные пенсионные фонды. В-шестых, мы передаем акции банков и управление ими Европейскому союзу и одновременно учреждаем государственный «плохой банк» для работы с необеспеченными банковскими кредитами, дабы предотвратить массовую экспроприацию предприятий малого бизнеса фондами-стервятниками.
Все согласились, на сей раз с большей убежденностью.
Но я еще не закончил. Мне требовалось их согласие на предложенную мной стратегию переговоров с ее ключевым сдерживающим фактором, то есть с угрозой сократить наши вложения в облигации SMP, и с системой параллельных платежей, посредством которой мы могли бы выиграть время, если все-таки произойдет закрытие греческих банков. Я перечислил эти условия, и партийцы единодушно все подтвердили.
Настал черед последнего, наиболее насущного вопроса.
– Добиться справедливого договора возможно в единственном случае – если мы не будем блефовать против «Тройки». Все это сознают?
Драгасакис уточнил, что конкретно я имею в виду. Ему вправду непонятно или это, так сказать, тактическая амнезия? Одолеваемый сомнениями и беспокойством, я не стал огрызаться и снова повторил тот же довод, который не стал приводить с нашей первой встречи:
– Не будет блефом выступить с заявлением о намерениях, если вы всерьез собираетесь так поступить, что бы ни предприняла другая сторона.
Алексис меня понял:
– То есть мы не должны подписывать
