столбы, выбросив из себя, как последний выдох, с синеватым облачком, пламя.
Как и почему это случилось? Ведь люди разрушали самое красивое, святое место в своем селе?
Сказать, что кто-то виноват только со стороны – не могу, ведь этому кощунству предшествовал опрос граждан. Заходили с тетрадями в каждый дом и под роспись прихожан спрашивали мнение о судьбе церкви.
Ну ладно председатели, бригадиры, коммунисты могли нести ответственность за свое мнение, но рядовые-то колхозники чем рисковали? Я точно знаю, что моя мать высказала мнение «против разрушения». Мнение отца мне неизвестно. Ничего же с моей мамой не сделали. Дорогие мои земляки должны винить и себя в содеянном.
…А вокруг церкви была хорошая такая ограда, часовня, ухоженные могилы, просвирня, колодец с замечательной водой. Лучше вода для чая в то время была только в Самарке.
…Весной 1934 года мой отец готовил ульи для колхозной пасеки. Однажды ему вместо досок привезли целую подводу икон из нашей церкви. Это событие, конечно, стало известно жителям села, которые стали собираться в нашем дворе. Сокрушались, плакали. Какой грех! Но как раздать иконы? Могут посчитать врагом советской власти. Воинствующий атеизм набрал большую силу. Что делать? Отец принимает решение: с просьбой не давать этому огласку, раздает иконы, как бы взамен досок, по площади равных иконе. Таким образом, ни одной иконы из привезенных не погибло. Все разошлось по жителям села Утевки. Конечно, это были не все иконы. Поговаривали тогда, что предварительно их просматривали специалисты и наиболее ценные увезли в Самару. Одна икона была у нас в переднем углу. Потом ее отдали кому-то из родственников.
Мне в то время было семь лет. Я все отчетливо помню. Никто тогда отца не предал».
Эти строчки не нуждаются в комментариях.
Все сурово и просто, как сама тогдашняя жизнь.
Радостная встреча
«Уважаемый Александр Станиславович, получил материалы о Вашем земляке-иконописце Журавлеве. Спасибо. Я передам эти материалы в Церковно-археологический кабинет. Прочел все, что Вы любезно прислали в письме, а также Вашу книгу.
Со страниц всего мною прочитанного сквозит неподдельный интерес и любовь к художнику-калеке.
В нашем ЦАКе действительно находится икона кисти Григория Журавлева. На иконе изображен святой Лев – папа римский.
Размер иконы 35,4×28 см. На тыльной стороне доски надпись: «Сию икону писалъ зубами крест. Григорий Журавлевъ Самарской губ. Бузулукского уезда с. Утевки июля 30.1892 года».
…С пожеланиями Вам творческих успехов и уважением
Я прочитал это письмо и вновь мне вспомнилась моя удивительная поездка.
Читатель, очевидно, помнит, что отец Анатолий как-то обмолвился, что видел одну из икон Григория Журавлева в Церковно-археологическом кабинете (ЦАК) в Сергиевом Посаде. Вот это обстоятельство мне и захотелось уточнить прошлым летом.
