вернулся к женщинам.
– Ты?! – шёпотом удивился он.
Маруся прижала палец к губам, потом прошептала:
– После. Работаем…
Насыпали зерно в мешки, молча и безостановочно. С Маруси, одетой не по погоде тепло, тёк пот, но она сняла только платок, на голове осталась ещё косынка. Пухлощёкий ефрейтор несколько раз подходил к ним, трогал Марусю за бок, приговаривая с улыбкой:
– Ложись со мной спать.
Она в ответ тоже улыбалась, грозила ему пальцем:
– Не мешай. Твой райх кормить надо. Шалун.
– Кушать, да, – соглашался ефрейтор. – Что есть шалун?
Он достал свой блокнот, словарик, безуспешно пытался найти в нём непонятное русское слово. Находил то, что ему понравилось, и произносил, наслаждаясь: «Давай корову. Копай могилу. Становись к стенке». И опять: «Ложись со мной…»
Машина, наконец, наполнилась мешками с пшеницей, ефрейтор ещё раз подошёл, к женщинам, пощупал и напарницу Маруси, ей же заглянул в глаза, повторив полюбившуюся ему фразу из словаря:
– Ложись со мной спать.
– Да, – отвечала Маруся, – поезжай, потом.
– Да, – расцвёл улыбкой немец, – потом.
И побежал к машине, откуда уже неслись сердитые окрики его напарников.
– Марийка, ты чего делаешь? – урезонила было подругу вторая женщина. – Будет тебе, как с Лилькой.
– Уже не будет, – отмахнулась Маруся. – Ты, Настя, покарауль, пока мы тут прячемся.
И толкнула Ивана к амбару.
– Давай, быстро.
Тяжёлая амбарная дверь не заперта, за ней полумрак, но Иван знает, что за перегородкой тоже зерно, а в углу стопа мешков, из которой он уже брал несколько, когда кончились приготовленные ранее у бурта с зерном.
– Сейчас мы из тебя сделаем бабушку, – возбуждённо говорила Маруся, быстро снимая с себя большую серую кофту. – Надень.
Развязала одним движением верёвочку на юбке, вышагнула из неё, засмеялась:
– Примерь.
Иван только что успел надеть кофту, но не знал, как ему застегнуть непослушными пальцами необычные деревянные пуговицы, сделанные из палочек и отшлифованные пальцами женщины, которая прежде носила эту вещь.
– А-а, кулёма! – нервно смеялась Маруся. – Давай я. Юбку надо было сперва, через голову!
Отступила на шаг, посмотрела на ноги Ивана:
– Ах ты, беда! Ну не было у меня большей юбки. Торчат твои гачи, что делать?
Иван неловко поднял подол юбки, потянул штанину вверх, так чтобы она застряла над икроножной мышцей. Раньше бы это не удалось, но теперь, когда ноги исхудали, фокус удался. Но что делать с обувью?
Однако и тут у Маруси было всё предусмотрено: на ботинках женщины были надеты литые резиновые калоши. Она села на мешки, с усилием стащила калоши, подала Ивану, спросила с тревогой:
– Налезут?
