он молчал, словно не зная, что сказать. Она надеялась уязвить его, но этого не произошло.
– Ого! Ее Высочество, Хейдимар Туаденель! – произнес он, наконец, со смешком, и элегантно поклонился.
– Ты знаешь меня? – удивленно спросила она, отступая на шаг.
– Кто же не знает вас, принцесса! – ответил он. – Надо же, тайком пробралась на турнир! Сидела бы лучше дома с прялкой! Глупая девчонка!
– Не тебе об этом судить! – оборвала его Рослин, – Как ты смеешь так говорить с принцессой!
– Твоя служанка? – переспросил он. – Не стал бы полагаться на нее, служанки иногда бывают не очень надежны.
– Моя подруга! – перебила Хейди. – Ну же! Теперь ты! Покажи лицо, скажи, кто ты!
– Не стоит, моя принцесса, – он снова поклонился. – Боюсь, мое лицо вам не понравится!
– Ты настолько уродлив? – снова удивилась она. – Не волнуйся, я привыкла видеть разных людей. Я не испугаюсь! Бог создал нас не похожими друг на друга.
– Я не назвал бы это уродством, к тому же, позволю себе сообщить, что не верю в бога, – заметил рыцарь все с тем же смешком в голосе, и Хейди не могла не отметить, насколько он уверен в себе. Более того, он явно издевается над ней! – Просто, смею полагать, что вам будет не очень приятно меня увидеть. А потому – прощайте, принцесса и служанка!
Он снова повернулся и пошел своей дорогой. Хейди бросилась за ним. Они оказались под фонарем, когда девушка остановила его, а Рослин осталась чуть позади.
– А ну, стой! – крикнула Хейди. – Это нечестно! Приказываю тебе снять шлем!
– Честность не мой конек, – ответил он. – И вашим приказам я не подчиняюсь. Я не служу дому Туаденелей.
– Все люди Граничных земель служат нашему дому, – возразила Хейдимар.
– Я вырос в месте, названном Пустошь Смерти, принцесса, – произнес он мрачно, – Вы даже не слышали о нем. Там нет законов и нет королей.
– Кому же ты служишь?
– Себе.
Несколько секунд они молчали.
– Назови хотя бы свое имя! – попросила Хейдимар. – Я же должна знать, кто был сильнее меня!
Рыцарь Мрака молчал.
– Ты очень настойчива и упряма, принцесса, – произнес он, наконец. – Что ж, я сделаю, как ты хочешь – сниму шлем. Но лишь потому, что ты позволишь мне себя поцеловать.
– Как ты смеешь! – возмутилась она, снова отступая назад. – Что ты позволяешь себе! Да никогда в жизни!
– А у тебя не будет выхода, – ответил он, снимая шлем. Свет фонаря упал на его лицо, которое Хейди сначала молча разглядывала, он улыбнулся, и девушка вдруг вскрикнула от изумления, прижав руку ко рту. Рядом тихо охнула подоспевшая Рослин.
Он был еще совсем молодым, очевидно, ровесником девушек. У него были глубокие, черные глаза, в сравнении с которыми, даже мрачная горная ночь в Клурри казалась светлой, и такие же черные вьющиеся волосы. Во всем остальном он казался идеально-красивой, доведенной
